Этери Чаландзия - Иллюзия Луны

Кочка тоскливо посмотрела на желтый свет фонаря, киснущий в холодных влажных сумерках, вздохнула, переступила лапами и вдруг радостно взвизгнула. Вот она – знакомая фигура! Снег скрипел под ногами мужчины, и в унисон его шагам счастливо билось Кочкино сердце. Приветственно помахивая хвостом, она затрусила навстречу своему приятелю. Тот тоже заметил собаку, присвистнул и прибавил шагу.

Кирилл Александрович Герман, видный мужчина сорока восьми лет, в ту зиму был в прекрасной форме. Рослый, стройный, мощный, подтянутый, Кир с удовольствием ходил пешком, взбегал вверх по лестницам, разгоняя кровь и нагружая работой здоровые мышцы. Боли в спине – наследство сидячей и стоячей работы – отступили, однако он понимал, что скорее всего это ненадолго, и старательно выполнял все упражнения, которые ему посоветовал врач-китаец.

Сейчас Кир шел к подъезду, со скрипом вдавливая в снег тяжелые ботинки и оставляя за собой ровную цепочку огромных глубоких следов. Шаг у него был широкий, размах плеч внушительный. Ему прекрасно подходило определение «крупный». Крупные черты лица, крупные ладони, руки, ступни 46-го размера, размашистая походка, громкий голос. Однако сам Кир совсем не дорожил своей внешней брутальностью, этот почти двухметровый гигант мог сделаться незаметным и невыразительным, как будто даже становился ниже ростом, мельче, хлипче и приземистее. Порой вроде без видимых причин Кир вдруг начинал хромать на одну ногу, потом – на другую, подслеповато щурился, всматриваясь в книжный текст, набранный мелким шрифтом, переспрашивал собеседника, сидевшего у него под локтем, кряхтел вставая и садился охая. У людей случайных могли сложиться прямо противоположные представления о Кире. Одним он запоминался немолодым уже мужчиной с неуверенной походкой и рассеянным взглядом, другие видели в нем агрессивного самца, переполненного тестостероном, третьи же считали его выжившим из ума старикашкой. Сам Кир не придерживался определенного амплуа, не стремился соответствовать ни одному из выбранных, как платье из шкафа, образов, импровизировал на ходу и жил себе поживал, улыбаясь на все стороны джокондовской улыбкой.

С последней, кстати, он был хорошо знаком. Во дворе говорили правду, Кир действительно был художником. В свое время он с блеском окончил Академию, много и успешно выставлялся, заслужил признание, получил свои положенные премии и награды и… заскучал. Занялся иллюстрированием книг и прославился как мастер, который с помощью рисунка или графики даже скучную и посредственную книгу мог превратить в обаятельное произведение искусства. Классическая литература издавалась и переиздавалась с его замечательными работами, но постепенно потребность в талантливом оформлении исчезла сама собой. Книги все больше выходили на дешевой бумаге, простенькие, броско и безвкусно оформленные, и сам Кир, вчитываясь в очередную рукопись, морщился, откладывал ее в сторону и кричал домработнице Насте, чтобы звонила в издательство и отказывала. Его собственная живопись стояла в мастерской, повернутая лицом к стене, а Кир все чаще говорил о том, что в неблагоприятный период и животные не размножаются и художники не плодоносят.

Заказы на копии появились неожиданно. Сначала какому-то толстопузому банкиру захотелось нетривиальным способом потратить очередную порцию лихих и лишних денег. После некоторых размышлений он решил, что сможет удовлетвориться только «голой бабой» на стене в гостиной. «Голой бабой», к несчастью, оказалась харьковская бестия Ида Рубинштейн кисти Серова. Но все оказалось не так-то просто. Банкир несколько растерялся от того, что ни его положение, ни влияние, ни взятки не помогали вынести знаменитую картину из музея и доставить в его загородную резиденцию.

Он занервничал, уволил двух помощников и едва не заработал язву желудка и инфаркт, пока банкира не убедили отступить от стен «Русского музея» и отказаться от идеи национализировать в свою пользу «голую бабу». Банкир было приуныл, но его новый «консультант по культуре» нашептал хозяину, что если нельзя, но очень хочется – всегда найдутся варианты. Вечером того же дня Кирилл Герман получил заказ на увеличенную копию портрета Иды Рубинштейн. Выслушав посетителя, назвавшегося Вольдемаром, Кир крякнул. И оригинал-то был довольно большой, а тут еще в полтора раза… Однако лишних вопросов задавать не стал, и спустя месяц к мастерской подъехал строительный кран, гигантскую картину кое-как вытянули в окно и уволокли за город. Киру передали толстый конверт, и все остались довольны. Банкир еще неделю не мог успокоиться: все звонил Киру и плакал от восторга. Потом звонки и восторги прекратились – из газет Кир узнал, что банкира убили, имущество распродали, и обнаженная богачка, чудачка и танцовщица исчезла в неизвестном направлении.