Вячеслав Денисов - Дело государственной важности

– Вас сейчас родители отправляют встречать скот? – смеясь, поинтересовался он.

Она опять подумала и ответила, что этим занимается мама.

– Я ее понимаю, – согласился Кряжин, который минуту назад ни с того ни с сего засомневался в профессионализме спеца из «К». Теперь он немного успокоился. Прав был и заместитель прокурора Ростовской области. Первый утверждал, что из деревни, где сейчас находилась Майя, невозможно позвонить. Второй уверял, что Майя в Москве. И только что Кряжин убедился, что она вообще никогда не жила в деревне. Выгнать утром из загона скот для отправления на пастбище в конце октября не сможет даже перепившийся колхозник. – Такую дочь нужно беречь.

Стрелки на часах показывали, что муровцы если не поднимаются в квартиру на Мытной, то дом уже обязательно нашли.

– Майя, а откуда вы знаете, что его видела именно Зина, а не Таня, которая тоже в тот день незаконно подрабатывала?

– Кого его?

Хороший вопрос. Но она вовремя спохватилась.

– О человеке в светлом мне Зина говорила.

Хороший ответ. Но Кряжин его ждал.

– А Зина настаивает на том, что она этого вам не говорила. И Таня, кстати, то же самое утверждает.

– Подождите минутку, Иван Дмитриевич, кто-то пришел…

Советник улыбнулся. На деревенский узел связи, которого в деревне отродясь не бывало, кто-то пришел, и Майю это беспокоит.

Трубку подняли и поднесли к уху – он это слышал, но говорить по понятным причинам абонент не торопился. Тот, кто это делал, делал это не в первый раз. МУР не глупит.

– Кряжин у телефона, – представился советник.

– Мы здесь, – тут же прозвучал мужской голос, и Кряжин велел ему вернуть трубку девушке.

– Как же так, Майя? – спрашивал он. – Как же так? А вы говорите мне, что находитесь в деревне.

Майя молчала и теперь вряд ли пыталась выиграть этим время. Оно, время, было безвозвратно упущено.

Он рассказал ей, как однажды к ней подошел Занкиев, часто пользовавшийся услугами прелестной сотрудницы. Он сказал, что девушка может хорошо заработать. Но все в этом мире имеет свою цену. За принесенный вовремя поднос со спиртным реально получить доллар, за экспресс-услуги интимного характера – в пятьдесят раз больше. Но при таких способах зарабатывания денег, как ни крутись, вознаграждение все равно не будет более одной купюры. Складывать их вместе месяцами – не самое рентабельное предприятие. Он, Занкиев, не знает ни одной горничной, разбогатевшей на чаевых, и не слышал ни об одной проститутке, начавшей зарабатывать в конце карьеры больше, чем зарабатывала ранее. Работай они даже в три смены, их доход увеличится ровно настолько, чтобы в последующие дни восстанавливать силы, проедать заработанное и не выходить на работу. Здоровья и гарантий будущей счастливой жизни такой труд не дает. Напротив, сказал Занкиев, будущее таких людей – потемки.

И он предложил.

Но предложил не сразу. Около недели он возил Майю по ресторанам и другим гостиницам. Однажды даже привез девушку в казино, где выиграл для нее тысячу долларов и тут же подарил, как мелочь.

Майя будет возражать по поводу этой новости? А как насчет задокументированных показаний водителя Занкиева и крупье из казино «Князь Игорь»?

И вот когда Сагидулла Салаевич понял, что девушка полюбила нормальную человеческую жизнь, при которой тебе единовременно и запросто дарят доход от тысячи принесенных в тысячу номеров подносов, он и рассказал о новых способах заработка.

Один из них был не самым приятным, но самым высокооплачиваемым. И самым быстрым, позволяющим уйти от роли прислуги сразу и навсегда. И стать подругой человека, казавшегося ей самым главным в этом мире.

Словом, Занкиев предложил Майе совершить убийство.

Делов-то! – войти в номер, раззадорить клиента, зайти в душ, а после выйти и перерезать ничего не подозревающему мужику горло. Занкиев даже показал Майе нож – тонкий, острый, с зазубринами по обеим сторонам лезвия. Он сказал – если сильно и резко провести им по горлу и накрыть клиента с головой, то он умрет в течение нескольких минут.

Всего каких-то несколько минут отчаяния, борьбы с собой – и на расчетном счету Майи образуются ровно двадцать тысяч самых настоящих долларов США.

Майя сначала отказалась. Вскричала, что не ожидала такого от любимого человека! На что получила ответ: ни о какой любви речи не шло и идти не может. И никто грязной потаскушкой обременять свой жизненный путь не собирается. Предложение поступило, и Майе теперь не остаетя выбора, потому как в случае отказа она становится опасным свидетелем, подлежащим устранению.