Вячеслав Денисов - Три доллара и шесть нулей

– Блинчики к классному чину.

Антон резко поднял голову и посмотрел на Вадима. Вгляделся в его глаза и понял одну простую истину. Это не он с прокурором попал в пикантную, роковую ситуацию. Это он, Струге, оказался в одиночестве, наедине с проблемой, что делать дальше. Пащенко всегда объяснит причину своего нахождения в компании с уголовником и предполагаемым убийцей. Что он делал за тем столом? Работал!.. А что там делал федеральный судья по фамилии Струге? «Подрабатывал»?!

Вадим смотрел на судью, и Антон, встречая этот взгляд, понимал всю серьезность проблемы, вставшей на его пути. Это он, Струге, попал, а не Струге с Пащенко... Для любого члена квалификационной коллегии, при соответствующей, разумеется, обработке, при просмотре этого рекламного ролика с севрюжьей икрой станет очевидным факт того, что судья занимается не совсем тем, что ему предписывает не только кодекс чести, но и здравый смысл. Едва это достижение человечества, видеозапись, попадет в руки тех, кто вершит судьбы судей, очень часто настолько же необразованных, насколько и мстительных, Струге тотчас будет объявлен «грязным судьей». То, чего в состоянии избежать Вадим, не минует Антона. Судья – единственная из профессий, где резонные доводы не имеют никакого значения. Что бы ни происходило в жизни судьи, ему следует безропотно принимать три вещи: долгий дождь, смерть и казнь над собой за совершенную по собственной глупости ошибку.

Теперь становилась очевидной и вторая вещь...

Откинувшись на спинку стула, Струге глухо рассмеялся.

– Вам смешно? – удивился рябой.

Антон молча кивнул головой. Да, ему было смешно. Его, грамотного, опытного судью, имеющего богатейший опыт следователя, вербанули на лукавом, перекрыв все выходы к отступлению. Вот так эта гвардия и работает! Опыта Антона хватило лишь для того, чтобы понять – не порядочность этих двоих заставила их искать встречи со Струге и Пащенко и не их понимание ситуации. ОНИ РАБОТАЮТ! Их работа сводится к поиску помощников, умелой их вербовке и постановке задач на ближайшее будущее. Это понял Струге, потому что у него семь пядей во лбу, и он в состоянии анализировать ситуацию в первоисточнике. А сколько их, так и не понявших, а потом жестоко за это расплатившихся?..

Теперь все понятно. У рябого с помощником нет в Тернове никого, кроме Бузы. Официальная связь с партнерами типа УБОП или местным Управлением ФСБ им ни к чему. При выполнении задания погиб их сотрудник, и никто не хочет выносить сор из избы и посвящать в эту проблему других. Это наше дерьмо, и нам его разгребать...

А Струге тут при чем? Ха... Не смешите.

Струге – уважаемый в городе человек, судья, могущий помочь там, где не в состоянии помочь весь УБОП с его СОБРом. Не хочет Струге помогать? Как говорится, колхоз – дело добровольное. Однако если даже не заставят в него вступить, то... Зачем нам единоличники? В распыл...

И пленка ложится на стол Лукину. Эти ребята точно знают, на чей стол нужно класть пленку. Чего уж... Они точно знают, что и на чей стол нужно класть В ПРИНЦИПЕ! А прокурор... Это очень сильная фигура. Только, в отличие от судьи, его нельзя давить. Может послать и будет прав. Однако сейчас тот случай, когда он не бросит на произвол судьбы судью, который попал, как кур во щи. Кажется, он его друг.

Мысли носились в голове Струге, как стайка рыбешек, растревоженных приблизившимся к аквариуму котом. Антон был достаточно изощрен в методах сыска, чтобы не понимать – пленка не прокатилась перед органами, могущими испортить ему жизнь, лишь потому, что не пришло время. Люди, работающие на подобных сыщиков, интересны им до тех пор, пока не сделана работа. Потом они становятся отработанным материалом и о них забывают. Если кто-то после такой внезапной забывчивости бывших покровителей мог остаться в безопасности, то для Струге ситуация была иной. У ошибки судьи нет амнистированного срока давности. Он расплатится за нее тотчас, едва «федералы» сделают свое дело до конца. Как только задача будет выполнена, пленка сразу станет достоянием гласности, и лучшее, что потом можно будет услышать от рябого со товарищи, напомнив им о себе разъяренным голосом, это – «извините, так получилось». Совершив одну ошибку вчера, нельзя сегодня совершать следующую. Вторая родит третью и так далее, обстоятельства будут рождать невозможность вернуть процесс на исходную позицию. Ошибки, как бельевая веревка, будут наматываться на чужой локоть и рано или поздно на ее конце появится петля.