Вячеслав Денисов - Три доллара и шесть нулей

– Что будем делать? – поинтересовался глава квалификационной коллегии.

Лукин ответил:

– Вы коллегия, вы и думайте.

Повесил трубку и задумался.

Противоборство между ним и Струге достигало своего апогея. Собственно, противоборством это можно было назвать с большой натяжкой. Лукин мог раздавить судью в один момент, проблема заключалась лишь в том, что он не знал, как правильно это сделать. На памяти Игоря Матвеевича это был первый случай, когда ему в течение столь длительного времени не удавалось взять верх. Все осложнялось тем, что эти невидимые простому глазу, но очевидные для судейского коллектива схватки до сих пор заканчивались в пользу Струге, причем за явным преимуществом. В данном случае неважно, какой ценой удалось Антону Павловичу сохранить свою судейскую шкуру, важно, что его не удалось свалить самому Лукину.

Вроде бы все складывалось в пользу Игоря Матвеевича: образ жизни Струге был таков, что разыскать в его действиях если не состав преступлений, то поступки, умаляющие судебную власть, при всем желании было можно. В Терновской области не было судьи, который с таким завидным упорством прямо или косвенно участвовал во всех значимых событиях города. При этом речь идет не только о симпозиумах ученых аналитиков или спортивных состязаниях, но и о самом настоящем, замшелом криминале. Казалось, что может быть для Лукина проще, чем рассмотреть в этой мешанине противоправные поступки того, кто не должен ввязываться в подобные события ни при каких обстоятельствах?

– Если бы... – пробормотал Лукин, разминая пальцами мочку уха.

Действительно, «если бы». В финале всех событий оказывалось, что судью Струге нужно не казнить, а воспевать. А уж премировать – точно. По всему выходило, что этот неугомонный тип по фамилии Струге во всех смычках криминала с законопослушным меньшинством города всегда выступает на стороне последних. Заступается, так сказать, за слабых и немощных.

Прокручивая в голове разговор с председателем квалификационной коллегии, Лукин размышлял о том, что классный чин Струге, по всей видимости, присвоить придется. Председатель квалификационной коллегии звонит председателю суда и сообщает, что Николаев выслал в адрес коллегии документы на присвоение классного чина своему судье! Нонсенс! Полный абсурд, начиная со второй части фразы! Когда предложение звучит как «председатель квалификационной коллегии звонит председателю суда и сообщает...», оно имеет право на законное существование. Едва председателю сообщается о том, что в коллегию пришли документы, и глава квалификационной коллегии спрашивает на сей счет мнение, оно обречено на провал в подземелье закона. Туда, где царит беззаконие. Лукин, как и всякий председатель областного суда, не имеет никакого отношения ни к организационно-штатной структуре ККС, ни к ее деятельности. Но только не в Терновском областном суде. Это, наверное, единственный суд в стране, где царит «кумовщина» и диктатура единовластного правителя. Всем было очень хорошо известно о том, что ни одно решение ККС, чего бы оно ни касалось – утверждения кандидатуры на должность судьи, заслушивания, присвоения классных чинов, – не проходит мимо внимания Игоря Матвеевича Лукина. Он делал купюры, давал советы, приравнивающиеся к указаниям, – словом, выполнял то, полномочиями на что наделяется руководитель структуры. Этой структурой была, есть и остается в Терновском судейском сообществе квалификационная коллегия судей. Независимый орган, созданный для наиболее справедливого вынесения решений в отношении судей. Независимый орган... Скорее – просто орган. Орган Игоря Матвеевича. Один из тех многих органов Игоря Матвеевича, которые по определению никак не могли ему подчиняться, как то – Совет судей, Судебный департамент. Судейское сообщество Терновской области представляло собой обезличенный организм безмозглого великана, в котором автономно существовал и управлял этим телом по своему усмотрению мозг маленького, тщедушного человека по фамилии Лукин. Невозможно утверждать, что таких, как Струге, среди судей было мало, их было достаточное количество, просто сложилось так, что именно Антон стал постоянным объектом внимания Лукина. Этому повышенному вниманию способствовало поведение Струге, его непримиренческий характер и откровенно вызывающие поступки в тот момент, когда нужно было, по всеобщему представлению, держать хвост под брюхом. Проблема же для Лукина при разборе таких поступков заключалась в том, что ни один из них не попадал под санкции Кодекса чести судьи в той части, где упоминается устойчивое, привычное для многих судей словосочетание «умаление судебной власти». Все, что делал Струге в зале судебных заседаний и вне его, если не восхищало, то вызывало уважение не только в коллективе, но и вне его.