Татьяна Гармаш-Роффе: Черное кружево, алый закат

– Кстати, какого черта ты напилась?

– С горя.

Степан еще раз посмотрел на нее: длинная, худая, вся такая нескладная, как ее чуб. И дура к тому же.

Он не стал спрашивать, что за горе у нее приключилось, опасаясь очередной порции глупостей.

– Вернемся к Дранковскому. Допустим, ты сама решила мне рассказать правду, на что тебя сподвигнула… хм… совесть. А что же ты слышала? Конкретнее можно? Знаешь, лапуля, вероятность того, что меня могут хлопнуть, витает надо мной уже лет двадцать – с тех пор, как я занимаюсь бизнесом. Так что этим ты меня не удивила.

– Дядя Витя… в смысле, Виктор Станиславович… говорил по телефону с кем-то. И я слышала, как он сказал примерно такие слова: «…Кирка будет мне обо всем сообщать. А если что не так, то придется пойти на крайние меры».

Степан задумался. В ее словах и впрямь могла оказаться правда…

В разгар перестройки Степан ударился в бизнес, как едва ли не каждый второй в те годы. Знаний не было, опыта тем более, зато энергия била через край. Первые наезды рэкетиров, первые взятки чиновникам – он относился к таким делам философски. Есть вещи, с которыми не считаться невозможно, нравятся тебе они или нет. Это как правила дорожного движения: не хочешь стоять на красный и ехать на зеленый? Лучше не садись за руль, причем никогда. А раз сел, то в твоих же интересах их соблюдать. Жизнь дороже.

Но когда он создал Ассоциацию предпринимателей малого и среднего бизнеса, АСТАП, – вот тут и начались игры нешуточные. Он создавал ее не только чтобы налоги скостить, – он и в самом деле хотел, болван, объединить молодых и инициативных ребят, чтобы вместе противостоять нахлебникам… А вышло так, что он лишь еще больше вляпался. Тут же повылезло сыто-гладкое чиновничье мурло. Это был совсем новый для него тип обложения оброком, куда более изощренный, чем рэкет девяностых! Одним хотелось постик у Степана в ассоциации (задарма зарплату получать!); другим хотелось ма-а-аленькую фирмочку, фирмаську такую крохотную, под крылом ассоциации открыть. Отказать им нельзя было никак, – он же не самоубийца, чтобы на красный ехать!

С другой стороны, все равно кто-нибудь бы насел, – охотников за чужим добром много! А эти хотя бы бизнес его не трогали и даже служили в некотором роде гарантией, что другие не тронут…

И сколько за эти годы левых денег прокатилось через счета их фирмасек, сколько осело в офшорах! Вроде тапки для безногих инвалидов продавали, а выручали миллионы, чудеса!

Степан чудесам этим знал цену. Хорошо знал, потому и молчал. Делал вид, что не понимает, и старался не интересоваться, не вникать. Любопытство в таких вещах и в самом деле могло оказаться смертельно опасным …

Он так и не решил, верить ли Кире. Принесла ли она ему и впрямь в подоле совести это признание – или все же пляшет под дудку хитрющего Дранковского? Но, за неимением внятного ответа на вопрос, он решил, что будет лучше, практичнее, если он ей поверит. По крайней мере, сделает вид. Это давало ему выигрыш во времени, а время – возможность разобраться в ситуации.

– Ладно, Кира. Я оценил твой жест. Если я правильно тебя понял, то мы оба под колпаком. Так?

– Так, – горестно согласилась она, отчего-то натягивая короткое платье на коленки.

– В таком случае я тебе предлагаю вот что… Давай делать вид, что ты преуспела, Мата Хари, и меня соблазнила. И мы стали любовниками. Таким образом, ты сможешь заверить Дранковского, что выполнила его задание… Ну и я, конечно, буду тебе признателен за информацию с той стороны.

– Хорошо, насчет вида я согласна, но только вид! Если честно, мне совсем не понравилось с вами в постели!

Это ей не понравилось??? Все наоборот, это ЕМУ не понравилось!

Уязвленный, он не удержался, глупо спросил:

– Это отчего же?

– У вас никакой фантазии нет. Вы лежите как бревно и ждете, чтобы женщина вас обслуживала. А я не гейша, чтобы вас ублажать.

Это он как бревно?! Это же ОНА!!!

– И потом, если честно… У вас тело слишком жирное. Вы за собой не следите, лишний вес, вон на боках складки, и живот выпирает, и задницу себе наели… Неэстетично.

Это у него тело неэстетичное? Это же у НЕЕ! Все наоборот!!!

Степан был так оскорблен, что даже не нашелся, что ответить с ходу. Взяв себя в руки, он через некоторое время проговорил небрежно:

– Все в мире относительно. По мне, так твоя худоба неэстетична, и твои переразвитые мускулы, и… Если уж про задницу, так у тебя ее вообще нет!

Кира вытаращила на него глаза от удивления, Степан был доволен. Небось никто ей до сих пор правды не говорил!