Скотт Смит - Сумка с миллионами

Мы с Сарой принадлежали к первой категории жителей нашего района. Пока мы располагали средствами только на такое жилье, но мы уже открыли счет в Ашенвиллском банке и начали откладывать деньги на лучший дом. Когда-нибудь мы обязательно переедем из этой дыры, сделаем шаг в большой мир, в мир новых возможностей и перспектив. Что ж, по крайней мере, мы надеялись на это, это была наша цель, и таков был наш план.

Через пару минут мы уже выехали за пределы Дельфии и повернули на запад. Здесь дорога была такой же извилистой, как и в черте города. По обеим сторонам дороги стояли аккуратные двухэтажные домики с обустроенными участками, узкими подъездными дорожками и специальными столиками для пикников.

Сухой от мороза снег змейками расстилался над самой землей, кое-где по обочинам дороги собираясь в небольшие сугробы. Чем дальше мы ехали, тем большие расстояния разделяли дома, теперь уже между соседями была не просто лужайка, а целое поле.

По дороге совсем не было деревьев, домов с каждым километром становилось все меньше, да и машины на встречной полосе встречались все реже. Кругом царила унылая серо-белая пустота.

Признаться, дорога была не самой приятной. Машине Джекоба было уже одиннадцать лет, и пожалуй, в ней не имелось ни одной детали, которая не выдавала бы ее возраста. Когда-то фургон был ярко-красного цвета, любимый цвет моего брата, а сейчас краска потускнела и кое-где стерлась, кроме того, по бокам машина покрылась ржавчиной, да и царапин на ней было не мало. Амортизатор работал уже на последнем издыхании, печка и вовсе не включалась, а если и включалась, то на полную мощность, и уже через пару минут салон напоминал сауну. Радио окончательно сломалось. Одно из окон заменяла пластмассовая пластина, а на полу красовалась довольно большая дыра, через которую ужасно дуло. Эта струя ледяного воздуха на этот раз дула прямо на меня, а точнее, на мою правую ногу. Словом, это путешествие не было комфортным.

Джекоб и Луи разговаривали о погоде, они выражали недовольство понижением температуры и предположили, что скоро пойдет сильный снег. Я слушал их пустую болтовню молча.

Наедине с Джекобом я всегда чувствовал себя как-то неловко, а когда с нами был еще и Луи, то это ощущение усугублялись еще и тем, что я явно лишний в этой компании. У них имелся свой, особенный способ общения, порой они выражались так, что я даже не понимал сути разговора. У этой парочки был свой зашифрованный язык, свой юмор. Например, Луи мог сказать «ананас», делая особое ударение на последнем слоге, или Джекоб вдруг посреди беседы мог замычать, как корова, и оба моментально начинали безудержно смеяться. Честно говоря, мне все время казалось, что они подсмеиваются надо мной и именно я являюсь предметом их постоянных насмешек.

Вскоре мы проехали мимо замерзшего пруда. Здесь веселилась шумная детвора, одетая в яркие разноцветные куртки, некоторые катались на коньках.

Вдалеке, на самом горизонте, показались темные силуэты амбаров. Меня всегда удивляло то, что все эти фермы, мимо которых мы сейчас проезжали, находились всего в нескольких километрах от моего дома.

Мы двигались на юг по окружной автостраде, которая вела вокруг Ашенвилла, до перекрестка с Берн-роуд, проехали пару километров и свернули налево, на Андерс Парк-роуд. Через несколько минут оказались на низком цементном мосту, переброшенном через залив Андерс. Медленно падающий снег налипал на перила, реи и ограждения моста и превращал его из обычного серого невзрачного сооружения в нечто сказочное, волшебное и рождественское.

Прямо за заливом начинался природный заповедник Андерс — довольно густой лес, а точнее парк, протянувшийся вдоль дороги примерно мили на три. В центре парка находился пруд, в котором даже водилась рыба. Пруд был окружен небольшим ухоженным лугом. Этот парк — излюбленное место отдыха жителей окрестностей, и не только. Летом сюда съезжаются любители природы даже из Толедо, устраивают пикники, играют в веселые активные игры, бросают летающие тарелки и пускают воздушных змеев.

Изначально территория заповедника была частной собственностью некоего Бернарда С. Андерса, автомобильного магната из Детройта. Эту землю он приобрел в 1920-х годах и построил на ней огромный летний особняк, остатки фундамента которого еще сохранились. После смерти Андерса, что случилось во время кризиса в стране, имение перешло по наследству его жене. Она переехала в него через год после кончины супруга и прожила в поместье сорок лет; после ее смерти дом постепенно пришел в упадок, и теперь от него остались одни развалины. У нее и Бернарда не было детей, поэтому женщина решила завещать имение местным властям при условии, что оно будет охраняться и на его месте будет создан природный заповедник, названный в честь ее покойного супруга. Несмотря на то, что это место не подходило для парка, ведь в ближайшей округе было всего несколько ферм и всю территорию в основном окружали поля, местные власти решили принять предложение вдовы, посчитав, что это будет выгодно для бюджета округа. Итак, дом разрушили, вокруг пруда смонтировали специальные столики для пикников, в парке проложили пешеходные дорожки, таким образом появился новый природный заповедник, который назвали в честь покойного хозяина поместья — Андерс.