Александр Войнов - Бриллианты из подворотни

В тридцатые и сороковые годы движение воров в законе было задушено и тлело только где-то в недрах колымских лагерей. Воров со всего Севера свозили в Крытые тюрьмы и под страхом смерти заставляли да­вать подписку, в которой они отказывались от воров­ского образа жизни. Неотказавшимся продлевали срок до бесконечности. Вследствие этого ряды воров силь­но поредели.

В послевоенные годы лагерной администрацией была спровоцирована война между ворами и «суками», целью которой было уничтожение воров. Зоны делились на во­ровские и «сучьи». На «сучьих» зонах власть была у зе­ков, идущих на поводу у ментов. Бывало, что на «сучью» зону в три тысячи человек загоняли этап из ста воров. Шла резня. Перевес был у «сук». Воры гибли. Их остава­лось все меньше и меньше.

Лилось много крови потому, что высшей меры, то есть расстрела, не было. За убийство в лагере давали «четвер­так». После выхода указа «Кровь за кровь», предусматривающего смертную казнь за убийство, резня прекрати­лась. К этому времени воров осталось очень немного.

Вор в законе Николай Круг, карманник-профессио­нал, с которым Шлихт прошел немало дорог, был най­ден в подворотне с перерезанным горлом.

Пусть ему земля будет пухом.

Менты

Милиционеры романтики, жаждущие бороться

со злом во имя добра.

Менты — профессионалы-практики, смелые и

решительные люди.

Мусора карьеристы, ради звездочки готовы

предать и своих, и чужих.

Служителей закона Шлихт подразделял на три категории.

Первая — милиционеры. В основном это выпускни­ки высших учебных заведений, только что получившие погоны лейтенанта, полные милицейской романтики и желания бороться со злом во имя добра. У них еще нет ни жены, ни детей, которых надо материально обеспечивать, и они хотят дослужиться до генерала. Как все молодые люди, они максималисты, не признают компромиссов и поэтому опасны.

Вторые — менты. Чаще всего звание у мента колеб­лется между старшим лейтенантом и майором. Мент — это практик. Он знает и умеет многое. В своем деле он профессионал. Он владеет информацией о предполагае­мых преступниках и о своих сослуживцах, но старается ее не разглашать. Любимый способ мента добывать ин­формацию — вербовка осведомителей. Своих осведоми­телей он держит в тайне, даже от начальства, считая их своей собственностью. Яркими представителями ментов являются работники уголовного розыска. В большинстве своем это смелые и решительные люди. Менты любят водку, баб, ездят на дорогих машинах и внешне часто напоминают бандитов.

Третья категория — мусора. Мусор может быть в любом звании, от лейтенанта и выше. Основная цель его — карьера. Ради звездочки он пойдет по головам, сда­вая своих и чужих. Мусора часто оказываются наверху, потому что их основные качества — целеустремленность и беспринципность.

Наблюдая за всеми категориями, Шлихт задумывал­ся, кто на кого больше влияет: менты на преступников или преступники на ментов. Очень часто служители за­кона перенимают у преступников их субкультуру. В их лексиконе, нередко слышатся жаргонные выражения. С годами общение с жуликами накладывает на них неиз­гладимый отпечаток.

Очень сильно это просматривается на зоне. Менты подсознательно придерживаются тех же правил поведе­ния, что и зеки.

Однажды хмурым осенним утром Шлихт видел, как офицер — дежурный помощник начальника колонии (ДПНК) — насильно хотел поставить зека в одну колон­ну с опущенными. Была утренняя проверка. Вся зона по-отрядно выстроилась на плацу и молча наблюдала, как холеный, наглаженный офицер пытался затолкать худо­го, озлобленного зека в кучу к «петухам». Зек упорно не хотел на «петушатню». Для него это было равносильно моральной смерти. Став в один ряд с «петухами», он сра­зу же становился неприкасаемым. Никто не знал, чем он провинился, но это была «высшая мера», и ДПНК хотел привести ее в исполнение.

Мент орал на зека и приказывал встать в строй к от­верженным, обвиняя его в чем-то. Шлихт не слышал, как оправдывался зек, но последняя фраза, долетевшая до него, была:

— Ты что гонишь, начальник.

— Лучше гнать, чем быть гонимым,— ответил офицер. И, подозвав пальцем войсковой наряд, приказал: — В ШИЗО. Пятнадцать суток.

Через три дня все узнали, что зек умер от потери кро­ви, вскрыв себе вены. А через несколько лет ДПНК отре­зало обе ноги. Он попал под поезд.

Задумываясь, кем лучше быть: угнетателем или угне­тенным, как лучше поступить: отомстить самому или по­ручить отмщение Провидению, Шлихт вспомнил слова из Святого письма: «Мне отмщенье. Аз воздам».