Ева Ланска - Wampum

Автобус тронулся и, не спеша, проехал под открытым шлагбаумом. Соня беспрепятственно проследовала за ним. «Майбах» Руслана творил чудеса. На охране его не тормознули.

Мысли Сони уносили ее к недавно пережитому ужасу. Ощущение опасности и холодящий кровь страх не давали ей сосредоточиться и подумать о своем будущем.

Машина уносила Соню прочь от города. В этом направлении все три полосы шоссе были свободны, и машина мчалась мимо классической пробки, обычной для этого времени суток, когда большинство людей пытаются попасть в столицу на работу.

Соня очнулась, когда широкие поля, сопровождающие дорогу до этого, сменил густой лес. Она сбавила скорость, свернула на первый же съезд с шоссе и направилась в глубь соснового леса.

Соне стало не хватать воздуха. Она открыла все окна и продолжила езду по неровной лесной дороге. Каждая колдобина отдавалась в голове девушки болью. Звуки едущих по трассе машин начали затихать. Соня, обычно так любившая лес, вдруг почувствовала, что ее тошнит. Воздух был насыщен тяжелыми запахами влажной земли, пожухлых листьев и грибов. Ей казалось, что этот удушливый запах тянется за ней из самой спальни загородного дома Брызоева. Ей захотелось как можно скорее убежать от всего этого.

Заметив широкий просвет между деревьями, Соня свернула. Машина остановилась. Протерев руль и дверные ручки водкой, она поспешила выбраться из тесного салона иномарки. Соня понимала, что очень скоро машину будут искать, и поиск займет не более пятнадцати минут. В машине наверняка установлена противоугонная спутниковая система слежения.

Соня пробиралась через лес в сторону основной дороги. К лицу она прижимала концы шелкового шарфа, сделав из них своеобразный фильтр — вдыхать окружающие ее запахи, напоминающие ей трупный запах, не было больше сил. Каблуки то и дело застревали в рыхлой земле, волосы опутывала невидимая паутина. Соня поймала себя на мысли, что она даже по-своему завидует Руслану.

«Он больше ничего не боится. Самое худшее с ним уже случилось. А у меня, похоже, только начинается».

Девушка прислонилась к большому дереву. Она тяжело дышала, мысли скакали в голове в хаотичном беспорядке, она начала терять хрупкую ниточку, связывающую ее с реальностью. Ноги больше не держали. Соня сползла по стволу на землю, запрокинула голову. Верхушки деревьев качались от ветра, а Соне казалось, что они плыли по небу. Вдруг она громко всхлипнула, и слезы градом покатились из глаз. Она спрятала лицо между коленями и обхватила руками голову.

Соня рыдала. Из ее груди вырывался громкий, протяжный, почти звериный рев.

Ей опять казалось, что все происходило не с ней. Это плакала не она. Она ведь не плачет. Никогда. Еще в интернате Соня усвоила, что ей нельзя проявлять слабость. Она — сильная. Она — уверена в себе. Именно эти качества позволили ей стать лидером в детдоме. Этот статус закрепился за ней и по жизни — смелая, надежная, профессиональная журналистка София Воробьева никогда не плакала. Она никогда не падала в обморок. Она могла встретить любую, даже самую абсурдную жизненную ситуацию спокойно. Отчасти из-за этого ее уважали менты. Они считали ее за «свою». И Соне это было выгодно. Ведь у чужих они денег не берут.

Теперь же Соня была слабой. И это ее пугало. Она всегда помнила, до чего эмоциональная слабость довела ее мать. Мгновенный экскурс в детство заставил Соню прекратить истерику. Она встала, преодолела остаток пути до шоссе и поймала машину.

Теперь она стремилась попасть в Москву.

Лифт дома на набережной уносил истерзанную мучениями сегодняшнего утра Соню к семнадцатому этажу. Обувь была замызгана, плащ испачкан, руки в земле. В ушах звенело.

Это сон! Только сон! Хотелось скорее проснуться в теплой уютной постели, распахнуть шторы и позволить ярким лучам солнца стереть кошмарные впечатления от увиденного сна.

Соня перевела взгляд на зеркало, закрепленное на стене кабины лифта, и не узнала себя.

Изможденное лицо, синяки под глазами, лохматые рыжие волосы. Тушь размазалась, делая ее отражение маской на Хэллоуин. Соня стащила с головы парик, и голове сразу стало невероятно легко.

Еще Соне очень хотелось снять грязные туфли, которые оставляли за собой земляной след. Не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, а лишь подчиняясь инстинкту, Соня сбросила обувь и завернула в парик. Из лифта она вышла босиком. Гладкий мраморный пол приятно холодил.