Ева Ланска: Четверо мужчин для одной учительницы

Послушная скамейка прогнулась под двумя мальчишками, потрошившими дамскую сумочку Louis Vuitton . Первый, лохматый и задумчивый, вытаскивал из сумочки предметы, а второй, коротко стриженный и шустрый, решал их судьбу, оглядываясь по сторонам.

– Косметичка, что ли? Помада, тушь... а это че? Хрень какая-то...

– Матери возьми.

– А че я ей скажу-то? Запалит же!

– Не запалит, скажешь, нашел.

– О, кошелечек! Суперский! И че там? Фигасе! Доллары! Двадцать, пятьдесят... А это че за фантики?

– Это евро, тундра! Дай-ка!

– Э-э, грабли убери! Посчитаю!

– А чего это ты-то посчитаешь? Я сумку первый на лавке увидел!

– А я первый взял!

– А я сказал: через сквер срезать! Да ладно, давай резче, пока тихо! Потом разберемся! – рассудил шустрый.

– Ух ты! Тетрадка! – нашел первый. – Студентка, наверно! Отличница! Ну-ка, ну-ка! Почерк кругленький, сто пудов ботаниха! Че написано? Дне-вни-квш... Вшивый, что ли? – засмеялся он, по слогам разобрав название тетради.

– Не, ну ты дебил ваще, еще читать сядь! Выкинь ты ее! На хрен тебе чужие каракули, ты в своих-то не шаришь! – приказал второй.

– Кто еще не шарит, – огрызнулся тот и нехотя отшвырнул находку.

Тетрадь прошуршала по крашеным доскам скамейки и, ткнувшись в чугунный край, раскрылась на середине.

– Телефона нету? Посмотри еще!

Лохматый перевернул сумку вверх дном и потряс.

– Не-а... Все уже, пусто...

– Жалко! Не, ну денежки тоже круто!

– А сумку куда?

– Да никуда! Ты че, с бабской сумкой ходить будешь? – Шустрый сунул сумку под мышку и, изобразив юношу нетрадиционной ориентации, жеманно пропел: – Прикинь, ты такой идешь с сумочкой – «ла-ла-ла, мущиины, я с вамии!»

– Ага... Зашибись! Придурок! Дай сюда! – разозлился лохматый. Он вырвал у приятеля сумку и швырнул ее в кусты за скамейкой.

– Лана, лана, шуток не понимаешь! Дернули!

Через несколько секунд их голоса растаяли в аллее осеннего московского сквера.

Солнечный луч прострелил начавшую багроветь крону старого клена, что рос возле опустевшей скамейки. Раненая кленовая пятерня сорвалась с высоты и, исполнив несколько предсмертных па, упала на раскрытую тетрадь. Край пятерни, как указательный палец, подсказывал место, с которого следовало читать.

Я люблю парижское небо. Оно совсем не такое, как в Москве. Нет излишней грусти и глубокомысленности. Оно распахнутое, открытое, легкое, праздничное... Да, да, «праздник, который всегда с тобой». И начинается он там, над самой верхней заклепкой Эйфелевой башни. Радостная голубизна утра степенно сменяется дневным дымчатым умиротворением, расплывающимся в романтичные сиреневые сумерки. Сейчас уже поздний вечер. Темно-фиолетовый, подсвеченный таинственным светом огней.

Я пишу в номере гостиницы. Французское окно «в пол», словно вечернее платье, открывает ночной перекресток с громадной круглой клумбой посередине. Цветы спят, притворившись силуэтами людей или героев сказки. Невозможно понять, какой...

Завтра сложный день. Первый ответственный день для меня. У моего задания номер один, Ашана Бежара, выставка в Европейском Доме фотографии, на rue Franзois Miron, 82. Он модный фотограф. Настолько модный, что билеты пришлось заказывать заранее. На его выставках аншлаги. Но это и хорошо. Русская девушка, интересующаяся современным искусством, в толпе прочих поклонников прекрасного не вызовет подозрений. Кому придет в голову, что ее интересует сам художник с ядерным генетическим набором. Ашан – француз иранского происхождения. Ему 48 лет. Последние двадцать живет в Париже. Женат на польке с бесконфликтным именем Анна. Это его третья жена. Говорит на французском, на иранском, на английском и наверняка освоил несколько шипящих польских словечек. Выставка посвящена Израилю. Вот уж пример космополитизма в современном искусстве! Характер взрывной, неуравновешенный, тип поведения – доминирующий. Обожает себя в искусстве и красивых женщин. Впрочем, в этом нет ничего оригинального. Вся информация о нем уместилась бы в двух строчках, если бы не его хобби. Кстати, не забыть бы надеть красный бюстгальтер с бардовым платьем. Открытое декольте в купе с красной бретелькой должны сделать свое черное дело...