Марио Пьюзо: Шесть могил на пути в Мюнхен

— Меня взяли в футбольную команду! Они меня выбрали, я буду играть в команде!

Элис Роган взглянула на его грязное разбитое лицо и заплакала.

А потом пыталась воззвать к его разуму. Объяснила сыну, что уникальный его мозг слишком ценен, что его нельзя подвергать опасности.

— Ты наделен незаурядными мыслительными способностями, Майкл, — сказала она. — Возможно, настанет день, и твой разум спасет человечество. Ты не такой, как все остальные мальчишки. Что, если вдруг ты ударишься головой, играя в футбол? Или подерешься с другими мальчиками?

Майкл выслушал и понял. Вечером пришел отец и сказал примерно то же самое. И пришлось Майклу расстаться с мечтой стать таким же, как все остальные ребята. Его мозг представлял огромную ценность и должен был служить человечеству. Будь Майкл старше, то, возможно, распознал бы, что родителями движет тщеславие, что они сильно преувеличивают ценность его разума, но он был еще слишком мал, чтобы судить взрослых здраво.

Когда ему исполнилось тринадцать, ребята начали дразнить и унижать его, швырялись камнями, пытались вырвать портфель из рук. Но Майкл Роган, повинуясь родителям, отказывался вступать с ними в драку и терпел эти постоянные унижения. Отец первым усомнился в том, правильно ли они воспитывают своего сына.

И вот как-то раз Джозеф Роган принес домой пару больших и пухлых боксерских перчаток и принялся учить сына искусству самообороны. Сказал, что Майкл должен уметь за себя постоять, дать отпор, если потребуется.

— Важно, чтобы ты вырос настоящим мужчиной, — сказал он. — Это куда важней, чем стать гением.

В тринадцать Майкл Роган понял, что имеет еще одно отличие от других мальчиков. Родители всегда учили его одеваться аккуратно, по взрослой моде, поскольку большую часть времени он проводил со взрослыми. И вот как-то раз толпа ребят окружила Майкла. Мальчишки сказали, что сейчас стянут с него штаны, забросят их на фонарный столб и пусть он попробует их оттуда достать. То было вполне обычное унижение, которому подвергали слабаков и маменькиных сынков.

Но стоило им приблизиться, как Роган точно с цепи сорвался. Впился зубами в ухо одного обидчика и почти оторвал его от головы. Потом двумя руками схватил главаря банды за горло и стал душить. И не отпускал, несмотря на то что другие мальчишки пинали и толкали его, осыпали со всех сторон ударами, пытаясь отбить своего товарища. Драку остановило только вмешательство взрослых, троих ребят и Рогана пришлось отвезти в больницу.

Зато с тех пор никто ни разу на него не напал. Его стали побаиваться и прозвали бешеным придурком.

Майкл Роган был достаточно умен, чтобы понять: подобные приступы ярости — явление ненормальное, и источник его кроется где-то глубоко. Со временем он понял, в чем тут дело. Всю предшествующую жизнь он пользовался плодами своей уникальной памяти, своими интеллектуальными способностями, не сделав ничего, чтобы заслужить их. И его начало угнетать чувство вины. Он поделился своими переживаниями с отцом, тот все понял и начал думать над тем, чтобы сын вел более нормальную жизнь. Но, к сожалению, Джозеф Роган так и не успел помочь Майклу — скончался от внезапного сердечного приступа.

Рогану шел шестнадцатый год, он превратился в высокого стройного юношу. Продолжая впитывать все новые знания и находясь под влиянием матери, он твердо уверовал в то, что мозг его является чуть ли не священным сокровищем, которое следует беречь и развивать для будущего блага человечества. К этому времени он успел стать магистром гуманитарных наук и готовился получить степень магистра естественных наук. Мать обращалась с ним, точно с королем. В тот же год Майкл вдруг обнаружил, что на свете существуют девочки.

Вполне нормальное явление. Но к своему стыду и смущению он понял, что девочки его боятся. Высмеивают, хихикают и обращаются с ним с присущей тинейджерам жестокостью. Видя это, Майкл с удвоенной яростью вгрызся в науку.

В восемнадцать его приняли в свои ряды студенты из «Лиги плюща» в колледже, где он заканчивал обучение и готовился получить степень доктора математических наук. А тамошние девушки сочли его привлекательным. Он был довольно высоким, широк в плечах и вполне мог сойти за двадцатидвух-двадцатитрехлетнего парня. Он научился не бравировать своим интеллектом, чтобы не отпугивать потенциальных поклонниц, и вот, наконец, оказался в постели с девушкой.

Марианн Хокинс была блондинкой, преданной науке и занятиям, а также долгим ночным вечеринкам. На протяжении года она была его постоянной партнершей по сексу. Роган же совершенно забросил занятия, пил много пива — словом, совершал все присущие нормальному юноше глупости. Мать была страшно недовольна таким поворотом событий, но Рогана ничуть это не волновало. Он не любил мать, хоть и никогда не осмеливался признаться в том самому себе.