Юлиан Семенов - Огарева, 6. Повести

Комиссар засопел и, не удержавшись, сказал:

- Совести в вас ни на грош, товарищ Самсонов…

Вошел Садчиков и стал у порога.

- Да входите же, - досадливо поморщился комиссар.

- Он на тех д-делах не б-был.

- А вы сомневались?

- Если бы я не сом-мневался, вы б меня с работы уволили, т-товарищ комиссар.

- Тоже верно. Ну, что будем с ним делать? У парня, понимаете ли, завтра начинаются экзамены на аттестат зрелости. В восемь утра русский письменный.

- Знаю.

- Да. Сочинение. Парень-то с-способный, товарищ комиссар, явно с-способный…

- Куда его будем помещать? В приемник или пока подержим у нас, в камере?

Самсонов закрыл глаза ладонью и начал медленно раскачиваться на стуле - вперед-назад, вперед-назад…

Садчиков сказал:

- Я бы его отпус-стил по подписке. Вот и от-тец здесь. И чтоб без отца носу на улицу не высовывал…

- Отец - дело, конечно, великое. Только вы давайте свяжитесь со школой. Как они на это посмотрят… Пусть письмо мне напишут… Иначе я ничего не смогу сделать. Надо мной тоже много начальников, мил душа, сами знаете…

- Слушай, - сказал Садчиков Леньке, - мы т-тебя отпускаем до суда.

- Что?

- То, что с-слышишь. Отпускаем.

- Куда?

- В школу.

- А после?

- Домой. Сиди и н-носа не высовывай. После экзамена позвони - ты мне будешь нужен. Читу будем вместе ловить.

- Читу?

- Нет, г-гориллу, - сказал Садчиков. - Что-то ты, парень, соображать перестал от радости.

- И я сейчас могу уйти?

- Пропуск сначала надо в-выписать.

- Куда?

- В баню. Смотри с р-радости не натвори еще чего. Только завтра сразу после экзамена з-звони. Не забудешь? Нa телефон. Р-ребятам ничего не говори. Понял? Б-будут спрашивать - отшучивайся. Никто не должен знать, что ты был в к-кассе, а потом - у нас. Понял?

- Понял.

- Ну, будь здоров, Ленька. До з-завтра. Иди вниз, там отец ждет…

Самсонов бросился к Леньке и стал быстрыми сухими и очень холодными руками ощупывать его лицо, голову и плечи.

- Мальчик, мальчик, мальчик мой, - говорил он быстро, и губы у него тряслись, и лицо плясало, и слезы текли из глаз. - Ну что ты, что ты, Ленечка, ну не надо, все кончилось, мальчик, все прошло, не надо… Ну прости меня, мама тоже все поняла, она ждет нас, мальчик, она все поняла…

- Не надо, папочка, - так же быстро и тихо просил Ленька, - только не надо так говорить, папочка, ты так никогда не говорил. Не надо так со мной разговаривать, папочка.

Вечером у комиссара собрались Костенко, Садчиков и Росляков. Комиссар неторопливо расхаживал по кабинету, иногда задерживался возле окна, рассматривая прохожих. Докладывал Садчиков:

- Таким о-образом, взвесив собранные оперативные мат-териалы, мы предлагаем с завтрашнего дня установить к-круглосуточное дежурство и патрулирование по центральным улицам города с прочесыванием ресторанов. Думаю, что т-там, и только там, мы можем найти Назаренко. Выйти на п-прямые связи преступника нам пока что не удалось. Продолжаем разрабатывать в-версию тренера, по словам одного из опрошенных длинного парня, сходного по п-приметам со вторым преступником. Тот, по-видимому, является г-главарем банды, но самое надежное - выйти на него ч-через Назаренко.

- Вы будете по улице Горького гулять, - сказал комиссар, - а он сейчас - ту-ту - в Сочи, может, едет. Или в Риге сидит в кафе и молочные коктейли пьет. Так может быть?

- Может, - согласился Садчиков.

- А вы себе тут на улице Горького курорт устраиваете.

- Курорт - на Черном море, - сказал Костенко.

- На Черном море, если быть точным, не курорт, а отдых, Костенко. Курорт - в Ессентуках, где кишки промывают…

- Мы не видим иного пути, - упрямо повторил Костенко.

- Вот и плохо. А вы что думаете, Росляков?

- То же, что товарищи…

Комиссар внимательно посмотрел на Костенко, пожевал губами, и некое подобие хитрой усмешки появилось у него на лице.

- Вы мне эту корпоративность бросьте! Костенко - якобинец, а вы свою голову имейте на плечах! В одну дуду дуете? Скучно жить, если все в одну дуду!

- Это не дуда, товарищ комиссар, - заметил Костенко, - а наше мнение…

- Засаду на квартире оставили? - спросил комиссар.

- Так точно.

- В отделениях его фотографии уже есть?

- Да, но только институтских времен.

- Что он, себе перманент, что ль, с тех пор накрутил? Ладно. День, от силы два побродите. Только трое вас - густо на одну улицу. Садчиков пусть будет здесь, а вы себе возьмите опера из пятидесятого, он улицу Горького как «Отче наш» знает. Росляков пускай еще раз пройдет по всем его связям. По всем. Вот так. Все. Можете быть свободны…