— Нет проблем, — сказала я. — Во сколько вас ждать?
— Я буду около семи, — ответила Лана. — Можешь заниматься, чем хочешь, только не приводи сюда никого чужого. И ради Бога, съешь что-нибудь.
Поднимаясь по лестнице, я встретила Мишу: он как раз выходил из своей квартиры на площадку покурить. Увидев у меня цветы и конфеты, он ухмыльнулся.
— Ничего себе букетик… Не нищий у тебя поклонник.
Сначала я, что называется, не въехала: какой поклонник? А потом мои кишки тоскливо сжались, но я не подала виду и не стала разуверять Мишу в наличии у меня богатого поклонника. Пусть думает, что даже у тех, чья фамилия стоит на первом месте в списке должников по квартплате, могут быть щедрые ухажёры.
4. Приятный голос
Как сказочно это ни звучит, весь остаток этого дня и большую часть следующего конфеты были моим единственным блюдом на завтрак, обед и ужин. Нет, я не зажравшаяся богачка, питающаяся одними конфетами, отнюдь. Просто если в голову не приходят никакие рецепты, ингредиентами которых была бы мука, сахар, соль, кетчуп, подсолнечное масло, чай и кофе, поневоле отдашь предпочтение конфетам. Они помогли мне продержаться немногим более суток, но, как и всё на свете, разумеется, закончились — раньше, чем мне этого хотелось бы. К счастью, в шесть вечера я была уже у Ланы и, пользуясь её разрешением, подкрепилась оставшимися со вчерашнего дня пирожками, тем более что хранить их дольше не следовало. От кексов не осталось ничего, кроме крошек, а в блюде, где они лежали, была записка: "Хочу ещё". На кухонном столе стояла грязная посуда, на полу в ванной лежало брошенное Ланой нижнее бельё, в пепельнице возвышалась кучка смятых окурков, а диван густо усеяли крошки — по всей вероятности, от вышеупомянутых кексов.
Поскольку через четыре дня мне предстояло получить мои денежки, я добросовестно почистила диван, помыла посуду, постирала и испекла новые кексы. Больше ничего делать было не нужно: нанести очень заметный урон наведённой мною чистоте Лана пока не успела. Я только смахнула пыль и вымыла пол в прихожей, после чего заварила себе чаю, включила шикарный плазменный телевизор и провела остаток вечера весьма приятно. Неплохую работу я нашла, думала я. Вернее, это работа меня нашла, причём как раз вовремя, когда от отсутствия средств к существованию я уже раздумывала, какой бы орган продать. Согласитесь, недурно: пить чай с кексами на мягком диване, уставившись в огромный плазменный экран, да ещё и получать за это деньги!
Я уже чувствовала себя, как дома. Смотреть такой великолепный телевизор было сплошным удовольствием, от которого я не могла оторваться едва ли не полночи, и в результате я чуть не проспала, но к семи часам всё-таки успела сделать то, что от меня требовалось. В ванну уже наливались последние литры тёплой воды, и на поверхности колыхалась, поблёскивая, пышная ароматная пена, когда в замке повернулся ключ. Я бросилась на кухню и поставила чайник, а в прихожей стукнули об пол сброшенные с ног ботинки и звякнули ключи, упав на тумбочку. Потом всё стихло, и я пошла встречать хозяйку.
Лана сидела в кресле, устало свесив руки между колен, а волосы падали ей на лицо. Я сказала:
— Ванна готова. Чай сейчас заварю.
Пару секунд Лана сидела неподвижно, а потом откинула волосы рукой. Подняв на меня пустой, мертвенный взгляд, она сказала:
— Хорошо.
Она встала. Двигаясь так, будто каждое движение давалось ей с превеликим трудом, она стала сбрасывать одежду, оставляя её там, где она её скинула: куртку — на пороге прихожей, брюки — возле дивана, водолазку — перед дверью ванной. Не говоря ни слова, она закрыла за собой дверь ванной.
Чайник вскипел уже три раза, когда Лана наконец соизволила закончить принятие ванны.
— Чаю? — осведомилась я.
Лана кивнула, не удостоив меня даже взглядом. Пока я заваривала чай, она сушила волосы феном, а когда я принесла ей, как она просила, чашку зелёного чая, она пожелала, чтобы сушку её волос продолжила я. Я хотела заметить, что это вроде бы не должно входить в мои обязанности, но почему-то постеснялась и взяла фен: за огромную (для меня) кучу денег, которую мне предстояло получить почти через три дня, я не сочла это для себя слишком уж зазорным делом.
Лана пила свой чай, а я сушила ей феном волосы. Я испытывала странное щекотное чувство, прикасаясь к длинным шелковистым прядям и пропуская их между своих пальцев, а Лана жмурилась под струями горячего воздуха и улыбалась.
Когда я выключила фен, она сказала:
Читать дальше