Татьяна Гармаш-Роффе: Ведьма

- Ты? Майя, ты что? По твоей инициативе были убиты Марк, Борис и Кривошеев! И друг детства, Веня...

- Да, но их убивала - не я!

- Прости, - это что-то меняет?

Она пожала плечами.

- Объясни мне, детка, я действительно никак не пойму... Либо я и вправду глуп, - либо это у тебя что-то с головкой, девочка. Твой собственный имидж в твоих глазах подозрительно сильно расходится с реальностью... Майя, дорогая, это ведь ты приняла решение лишить их жизни! А чья рука это сделала, - не столь уж важно... К тому же, меня ты собираешься убить своей рукой... Или у тебя припрятан в соседней комнате другой киллер? Или там под кроватью сидит новый воздыхатель, готовый в обмен на твои ласки перестрелять половину мужского населения? Милая, может тебе к психиатру сходить?

- Заткнись! - Она вскочила и нацелила на него пистолет. - Еще одно слово, и я тебя пристрелю!

- Не любишь проигрывать, да? Мысль о том, что я тебя раскусил, - для тебя непереносима?

- Плевать мне на то, что ты там раскусил!

- Разве я ошибся? - спокойно спросил Алексей.

- Ошибся, не ошибся, - какое это имеет значение, если тебе осталось жить считанные минуты?

- Ну, потешь меня перед неминуемой смертью, - признай, что я все правильно выстроил!

- Правильно. Что с того?

- Ничего, милая. Маленькое утешения для сыщицкого самолюбия... Перед неминуемой смертью, как ты выразилась... Ты и впрямь меня собираешься убить?

- А ты думал, я шучу?

- А как же любовь? Разве убивают тех, кого любят? Признайся, ты придумала для себя сказочку о любви, девочка... Романтичную сказочку, не имеющую ничего общего с реальностью твоей души, в которой страсть к разрушению сильнее всех прочих чувств... Твоя любовь - не более, чем еще один муляж. Точная копия настоящей, но все равно фальшивка...

- Заткнись! Что ты-то понимаешь в любви? Уперся рогом в землю в своей преданности и верности, и ничего за их пределами не видишь и не хочешь видеть! Никакая женщина в мире не даст тебе и сотой доли того наслаждения, которое способна тебе дать я! Но куда там, у нас, видите ли, принципы! Мы такие порядочные, такие хорошие, такие верные, - мы готовы пожертвовать собственным счастьем, только чтобы не разминуться со своими узколобыми принципами! Ах, жертвенность, - она у нас в крови! Александр Матросов вечен в русском сознании, мы страшно любим грудью на амбразуру, национальный стиль, - во имя блага всех остальных! Это я не умею любить? Нет, дорогой мой Алеша, это ты - ты не умеешь! Ты заменил любовь порядочностью. Но это сильно не одно и то же!

- Если я не люблю тебя, - это не значит, что я не умею...

Майя приблизилась вплотную к кровати.

- Все, Алеша, последнее слово приговоренного к казни исчерпало отведенный лимит времени... Ты любишь Касьянову? Ладно. Прекрасно. А я не выношу любви безответной. И если уж я в кои веки кого-то полюбила, почти как себя саму... Я никому не позволю пренебречь моим чувством. Себя я все-таки люблю больше. Поэтому я тебя убью.

Она забралась на постель, снова оседлала Алексея и наклонилась к нему.

- Поцелуешь меня на прощанье? - неожиданно игриво спросила она.

Удивительное создание, она заигрывает с "приговоренным к казни"! Причем, приговоренным ею же... Или она всерьез убеждена, что ее чары способны отвлечь от мыслей о весьма скором конце? И без пяти минут труп окажется в состоянии ответить на ее ласки? Нет, ошибся Кис: эта странная девочка никогда бы не смогла стать хорошей актрисой, - она напрочь лишена воображения. Ей абсолютно не под силу поставить себя на место другого, что есть, как ни крути, основа актерской профессии...

- Майя, а ты не боишься, что я тебя ногами схвачу и легко нейтрализую? Или, к примеру, задушу?

- Нет, - она улыбнулась. - Ты же благороден, порядочен, добр и доверчив... Ты - настоящий джентльмен! Женщину, ногами? Уй, как некрасиво... Ты этого не сделаешь, правда же?

- Правда.

Алексей вытянул губы ей навстречу, и Майя склонилась к нему, приникла долгим поцелуем...

Столь долгим и самозабвенным, что она не сразу поняла, что лопатка ее ощутила холодную сталь пистолета.

- Ручки вверх, малышка, - произнес Серега.

Майя не обернулась, только ее глаза с отчаянием вглядывались в Алексея, будто она ждала, что он заверит ее, что это неправда, шутка такая, розыгрыш...

Но ее встретил жесткий и холодный взгляд детектива.

- Ты меня предал, - в бешенном отчаянии прошептала она... Александру не захотел предать, а меня - предал... А ведь говорил, - что мог бы меня любить! Если бы...

- Я не мог бы любить тебя, Майя. Я не люблю убийц.