Федор Московцев - Сбывшееся ожидание

Добравшись до своей берлоги, он снял верхнюю одежду и разложил вещи, сунул в стереосистему компакт-диск Джорджа Бенсона и нажал на Play, уселся в кожаное кресло, положил портфель на стол прямо перед собой. Какой большой и удобный письменный стол, хватает места и для бумаг, и для ноутбука, и еще остается достаточно пространства для чего-то ещё – портфеля например – чтобы не нагибаясь вытаскивать из него нужные бумаги, или наоборот класть их туда.

Он отзвонился Тане и сообщил, что добрался до дома и уже успел по ней соскучиться. Она сказала, что едет в поезде, тоже соскучилась и чувствует усталость – сейчас постелет себе и ляжет спать. Договорившись о времени следующего созвона, они разъединились.

Мариам он звонить пока не стал. Представив, какой там творится дурдом – в квартире на Большеохтинском проспекте, где сейчас её родственники да еще подруга с ребенком, Андрей решил, что сейчас позанимается делами, разберет электронную почту, возможно, съездит в офис на Исаакиевской площади, а там видно будет.

Может Леночка… Ему как-то раз удалось хитростью заманить её сюда, ей тут понравилось, она долго разглядывала картины, маски, ходила по комнатам, присматривалась. Правда, в тот раз ей не понравились откровенные намёки Андрея, но сейчас совсем другой коленкор! Сегодня есть реальная маза засадить ей.

Дальнейшие размышления привели к грустным мыслям. Он не выдал Леночке зарплату за декабрь, а ведь давно пора – волгоградским сотрудникам зарплата и новогодние премиальные выданы неделю назад, чтобы люди могли приготовиться к празднику, петербургским сотрудникам Андрей передал деньги через Рената, и он раздал их, вернувшись из Москвы. Насчет Леночки – Андрей решил ей выдать сам, хороший повод для встречи, а заодно и… прожарить её до самой печени. Теперь она, вся такая шальная и с БДСМ-наклонностями, стопудово начнёт испытывать слабость к поебацца.

Мысль о том, что придётся ей платить, очень расстроила Андрея. Он всегда и везде неохотно платил, а теперь, когда Леночка выполнила то, ради чего её брали на работу и перестала быть нужной – платежи в её сторону выглядели полным абсурдом.

Он расстегнул портфель и первое, что увидел – купленную в аэропорту бутылку портвейна Graham’s. Ничего себе, совсем забыл про неё – «классический образчик британского стиля, неагрессивное, сбалансированное десятью годами выдержки вино». Надо промочить горло. Усталость давила на него. Он с трудом заставил себя встать, пойти на кухню и взять штопор с бокалом. Вернувшись в кабинет, он сел в кресло, открыл бутылку, налил себе вина.

Этим бокалом он отпраздновал свою победу. Подумать только! За последние два месяца его расходы существенно сократились, а все прежние долги в течение ближайших полутора-двух месяцев нивелируются благодаря удачно проведенной операции с векселями. Криминальная сторона вопроса его не касается – безопасностью занимаются Блайвас, Радько и Ренат. Андрей, как и его компаньоны, будет тратить заработанные деньги на себя, а не затыкать ими дыры и платить проценты по долгам.

Завтра они с Мариам и Аликом поедут праздновать Новый год в пансионат «Северная Пальмира», находящийся в Зеленогорске на берегу Финского залива. А сейчас…

Андрей потянулся за бутылкой, но вместо того, чтобы налить в бокал, сделал несколько глотков прямо из горла. Он стал раздумывать, с чего начать – с каких документов. А может, вынуть ноутбук и проверить почту? То был плохой знак, свидетельствующий о нежелании работать, обычно он не размышлял, а делал всё подряд. Вместо документов и ноутбука последовал ещё один глоток портвейна.

Всё же он полез в портфель и наугад вытащил оттуда несколько документов. Верхней оказалась заявка Московской железной дороги на первый квартал 2004 года – с этим всё ясно, надо просто передать бумагу Владимиру. Далее… следующим был сложенный вчетверо листок с зияющим круглым отверстием по центру, бумага вокруг которого вся была пропитана чем-то бурым. Полностью развернуть его, не повредив, не удалось, но оказалось достаточно, чтобы увидеть заголовок документа: свидетельство о смерти, выписанное на имя Марьяна Ефимовича Хмарука. Причина смерти осталась неясной – в нужном месте документ был пробит и выпачкан кровью.

Именно сейчас, при виде документа, Андрею стало ясно, что всё произошедшее – нечто реальное и несомненное, это действительность, а не неотразимая абстракция: захлёбывающийся в собственной крови Хмарук – бледный, изо рта льёт кровь; зубы выбиты, челюсть раздроблена, а в мертвых глазах застыл безумный страх и мольба о пощаде.