Троханов заказал из ресторана «7,40» фаршированную щуку, морковный пирог с медом, латкес из мацы, форшмак из путассу, харосет по-иерусалимски. Посидели тихо, по-семейному – пришла тётя Рахэль, племянница Пуришка, Менчманы – Мордехай и Циля, и дядюшка Йерахмиэль. Обсудили новости: усиление шекеля привело к тому, что российские экспортеры мяса не выдерживают конкуренции с израильскими фермерами, ожидается рост продажи баранины в страны Закавказья, сельское хозяйство Израиля по-прежнему не оставляет сомнений относительно того, кто является крупнейшим заготовщиком рогатого скота на свете.
Спалось хорошо – давно его сон не был столь безмятежен. Вот что значит родной дом. Троханов проснулся в пять утра – за четверть часа до того времени, на которое завёл будильник. Встал, пошёл в ванную. Когда вышел, чуткая супруга, также проснувшись, уже приготовила завтрак – травяной чай и свекольный пирог.
В шесть пятнадцать позвонили – диспетчер попросила выйти к такси. Одновременно они услышали, как к дому подъехала машина. Открыв окно, Троханов выглянул во двор – у подъезда стояла желтая «Волга»-такси. Вдоль дома вереницей выстроились машины жильцов – стандартный набор, у каждого своё место, на котором это авто ночует уже несколько лет. В остальном тоже как обычно – палисадник, детская площадка, трансформаторная будка. Хорошо освещенный двор был как на ладони. По статистике 80 % правонарушений совершается в темное время суток, но в освещаемых местах в шесть раз меньше, нежели в тех, районная администрация которых экономит на фонарных столбах и электричестве.
Прощаясь, жена перекрестила его:
– аде'ха тфила.
– Он шоме'а тфила' – ответил он.
Изменение дворовой мизансцены Троханов прежде почувствовал, а потом, подойдя к такси, уже увидел: из тени, отбрасываемой трансформаторной будкой, выдвинулась мужская фигура с автоматом в руках, боковое зрение зафиксировало ещё одного – справа. Троханов, всё ещё ощущавший тепло домашнего очага, не сразу почувствовал себя жертвой. Находясь под прицелами двух бойцов с автоматами, он достойно двигался к двери, которую вежливый таксист приоткрыл для него. Их огневые позиции располагались таким образом, что вместе с жертвой они образовали прямоугольный треугольник – как во время предыдущего покушения. Но на этот раз они выбрали более надёжное оружие. Две автоматные очереди слились в одну. Когда дуэт умолк, послышался женский крик, вой автомобильных сигнализаций, подключившихся к полифонии – на нескольких машинах сработала охрана, перезвон клаксонов которой отыгрывал заупокойную мессу по погибшему правозащитнику.
Двое стрелявших, побросав автоматы, подошли к изрешеченному пулями такси и встали над окровавленным телом Троханова. Тот, что подошёл от трансформаторной будки, пригнувшись, посмотрел внутрь машины, увидев водителя, чья голова покоилась на баранке, спросил товарища:
– Что, Умар, на этот раз не промахнёшься мимо головы?
Тот, не расслышав из-за серенады автомобильных сирен, наполнивших двор и отчаянного женского вопля, доносившегося с третьего этажа, вытащил из-за пазухи пистолет и переспросил:
– Чего?!
Не дожидаясь ответа, Умар прицелился и трижды выстрелил Троханову в голову – на глазах его жены, голосившей из раскрытого кухонного окна, и десятка соседей, опасливо, как бы не стали палить по окнам, наблюдавших из-за темных стекол своих квартир за всем происходящим.
Умар бросил пистолет, и они вместе с напарником быстрым шагом направились в сторону арки, в которой их поджидала машина.
«Мумией» бывший аккумуляторный торговец, а ныне руководитель проекта «Лавка жизни», Вальдемар Буковский назвал нетленное тело бывшего главы буддистов России XII пандита хамбо-ламы Итигэлова, извлеченное из могилы в сентябре 2002 года. Эксгумация тогда стала мировой сенсацией. История «нетленного покойника» вкратце такова.
Хамбо-лама Даша-Доржо Итигэлов был главой буддистов России с 1911 по 1917 год и при жизни прославился как искусный врач и философ. Всю жизнь он провел в Бурятии, из которой выезжал один раз – на празднование 300-летия дома Романовых. С приходом большевиков Итигэлов призвал монахов покинуть пределы России. На вопрос, почему не уходит сам, лама отвечал, что до него красные не доберутся. И был прав.
15 июня 1927 года уже очень пожилой хамбо-лама пришёл к своим ученикам и попросил их читать над ним буддийскую молитву «Благожелание уходящему». Ученики в смятении отказались, потому что такую молитву читают только над мертвыми людьми. Тогда хамбо-лама сел в позу лотоса, прочел сам себе молитву и перестал дышать. Но перед этим сказал ученикам: «Придите ко мне через тридцать лет. Посмотрите моё тело. А через 75 лет я к вам вернусь». Убедившись, что тело учителя имеет все признаки смерти, потрясенные монахи обернули его в синие платки, поместили в кедровый саркофаг, засыпали крупной солью и опустили в специальный мавзолей бухман в местности Хухэ-Зурхэн, что означает Синее Сердце.
Читать дальше