Жозе Джованни - Второе дыхание

Оставшись один, он вызвал секретаршу. Она была дочерью полицейского, погибшего при исполнении служебных обязанностей. Бло знал ее совсем ребенком. Это была голубоглазая блондинка с мордашкой послушной девочки, голубыми глазами и телом женщины-вамп. Иногда комиссар использовал ее, чтобы сбить с толку противника…

Она вошла и бросила удивленный взгляд по сторонам.

– Моя маленькая Мирей, – сказал Бло, – не рви на себе волосы: Пупон вышел туда. (Он показал пальцем себе за плечо.) Я подумал, что у тебя есть срочная работа и тебе необходимо спокойствие. Ну, иди, девочка, твоему шефу нужно сосредоточиться.

Мирей, немного порозовев, вышла. Комиссар подумал, что он на десять лет старше, чем нужно, к тому же женат, и стал рисовать на бумаге круги: большие, маленькие, средние. Одни в других, пересекающиеся. Скоро весь стол был завален листками, разрисованными кругами. Взяв из ящика стола картонную коробку, Бло высыпал ее содержимое на ладонь, накрыл другой, как будто собирался играть в кости, потряс и раскрыл руки. На листки высыпалась дюжина гильз калибра 11.45. «Аронда», залитая кровью, два третьеразрядных гангстера и гильзы. Это чертовски усложняло дело. Двух жалких сявок изрешетил профессионал. «Куда они сунули свой нос?» – мысленно спросил себя Бло.

С Жаком Нотариусом все было ясно: двое последних любовников Цыганки занимались контрабандой сигарет и погибли один за другим. Бло с большим интересом следил за их операциями. Сначала они обманывали друг друга, Потом начиналась пальба с целью выяснить, кто прав. Правым всегда оказывался тот, кто оставался в живых. Цыганка воображала, будто друзья знаменитого Поля убирают ее любовников из уважения к памяти покойного друга, но Бло знал, что все это туфта. Никто не станет так пачкаться ради мертвеца, тем более из-за поведения его бабы. Он искал до тех пор, пока снова не находил цепочку торговцев сигаретами.

Бло дожидался окончания перестрелок, чтобы забрать оставшихся в живых. А если взять их не получится из-за отсутствия улик, найдутся, например, братья Жака Нотариуса, которые навестят убийцу своего братца, если добрая душа сообщит им его имя.

Комиссар часто думал о том, как бы ликвидировать или отправить за решетку Альбана, но пока ничего не удавалось придумать.

Теперь придется заниматься еще и Гю из-за этих дураков из тюремной охраны. Им приводишь гангстеров, связанных по рукам и ногам, а у них не хватает мозгов удержать их, несмотря на стены, сигнализацию, прожектора и прочее. Комиссар подумал, что при аресте Гю устроит настоящую бойню и что надо было бы уволить половину надзирателей, чтобы остальные не спали на посту.

В щель приоткрывшейся двери просунулась голова Пупона.

– Ты все еще жив? – спросил Бло.

– Ранен в сердце, патрон. Потрясающая рыженькая спрашивала во дворе дорогу. Я подхожу, как положено, и что слышу?… Ваше имя. Как вы сами понимаете, я не захотел показаться…

Он опустил глаза.

– В конце каждого месяца ты получаешь жалование, – перебил Бло. – Ты его заработал?

– Некий Джо Риччи держит на улице Вашингтон шикарный бар, – начал рассказ Пупон. – Анри Летурнёр и Луи Баррель заходили туда каждый день до того, как словили свинец в Вокрессонском лесу. Но мне пришлось проявить щедрость.

– То есть?

– На шесть месяцев продлил Толстому Деде разрешение на проживание в Париже.

– Ты деградируешь, – заметил Бло. – Это дорого. Ты не слишком устал?

Зажужжал селектор.

– Мадам Симона Дюбрей, – доложила Мирей.

– Пригласи, – сказал Бло. – Пупона я оставлю у себя. Он очень украшает обстановку.

Послышался сухой щелчок. Цыганка вошла, благодаря кого-то, кто был за дверью.

– Добрый день, комиссар, – сказала она. – Счастлива вас снова увидеть.

Ее серьезный голос прекрасно сочетался с цветущим внешним обликом. На ней был серый костюм по последнему писку моды. Сразу возникало желание стать другом этой женщины. Бло пожал ей руку и представил Пупона.

Цыганка смягчила взгляд, когда ее рука коснулась руки Пупона. Под этим взглядом Пупон почувствовал, что взлетает под облака.

– Он внушает доверие, – сказала она, и Пупон подумал, что Бло не даст ему полетать.

Цыганка села напротив Бло, сдвинув колени.

– Я пришла к вам за разрешением покинуть Париж, – сказала она. – Эта история меня очень угнетает. Мне нужно все забыть. Меня заменит кассирша.

– По вам не скажешь, что вы угнетены, – сказал Бло.

– Женщина всегда остается женщиной, – любезно ответила она.