Андрей Молчанов - Канарский вариант

– Давай быстрее сюда, ситуация, кажется, назревает…

– Понял.

Полковник обернулся, с удивлением обнаружив отсутствие на пригорке «Волги».

Стрельнув растерянным взглядом вниз, в сторону односторонней улицы, внезапно увидел ее - неуправляемо, на дикой скорости несущуюся прямиком в зев проезда, из которого тесным арьергардом выезжали, блестя импортным хромом и лаком, два джипа и огромный представительский «Мерседес».

Одинцов отвернулся. Он просто не хотел этого видеть…

Сел в «Москвичонок», слыша, покрываясь невольными мурашками, отдаленные звуки характерной технической катастрофы. Протянул дедушке деньги.

– Подвези, отец, тут недалеко.

– А машина-то, милок…

– Царствие ей небесно-индустриальное…

Через пятнадцать минут Одинцов принимал из рук старшего группы РУОП пистолет-пулемет «клин» легкого класса, засовывая его за вонючую дворницкую доху, выданную в качестве спецодежды. В тесном помещении толпились рослые, уверенные в себе бойцы…

Тут были другие менты. Не те, из отделения - чахлые, небритые, в мятых фуражках, с бутылкой пива в руке, как тот капитан с галстуком, закинутым назад, как хвост у собаки…

Скрипя галошами на съеженном оттепелями и ночным морозом насте, Одинцов, с ленцой потягиваясь, направился к шлагбауму, у которого замер обтекаемый полуспортивный «олдсмобиль».

Он, в данную минуту - сторож гаражного кооператива, постучал пальцем в затемненное оконце, наклонился, спросив заискивающе у злобно зыркнувшего на него водителя:

– А из какого гаражика будете? Стекло мягко отъехало вниз.

– Ты чего, друг, вам же бабки дали, мы тут на эстакаду заезжали…

Короткий ствол «клина» уперся водителю в висок.

– РУОП! - произнес Одинцов на грозном выдохе, боковым зрением отмечая, как возникшие словно бы из ниоткуда бойцы в камуфляже бьют боковые стекла машины, вытягивая из ее оконных проемов опешивших бандитов. - Ну, руки, мразь! На выход!

Бедолага Володин был спасен.

«С моим везением мне бы сейчас домиком в Монте-Карло», - размышлял я, мало что понимая в сути случившегося и глядя, как Тофика и компанию укладывают сноровистые ребята разбитыми мордами в снег.

Сторож, стягивающий с себя доху, поглядел на меня оценивающе, затем, усмехнувшись, процедил:

– Вылезти-то сам сможешь?

Я, отчаянно мыча через залепленные лентой губы, заерзал на сиденье, что закончилось падением на смерзшийся грязный снег.

Сторож, не очень-то торопясь, оказал мне первую помощь, освободив от наручников неудобно сведенные за спиной руки и сдернув с немых уст моих проклятую липучку с частью суточной щетины.

После провел меня в вонючую теплую сторожку, где накопился истинный сторож, пугливо воззрившийся на нас, и пегая замызганная дворняга, мирно спавшая под лавкой рядом с жирным, удовлетворенно жмурившимся котом.

– Ну, привет, - сказал мне, протянув руку, мой освободитель. - Пора знакомиться, Сергей меня зовут, значит…

– А…

– А тебя - Игорь, знаю. - Он взглянул в окно, где виднелась милицейская машина, куда без особых церемоний впихивали кавказских группировщиков. - Вот, - продолжил, обернувшись ко мне, - значит, друзей твоих сейчас доставят по назначению, вменят им статейку за незаконное ношение оружия, если ты, конечно, не заявишь дополнительно о претензиях… - Качнул усмешливо головой. - Но ты не заявишь, тем более - понимаешь: сейчас другие проблемы надо решать, так?

Я кивнул.

– Ну, а эти орлы через месячишко, которого у тебя, кстати, нет, уже снова на свободе разгуливать будут…

– Если уже не сегодня, - вставил я.

– Абсолютно верно. - Собеседник стряхнул с себя валенки, потянувшись за стоявшими в углу подстоптанными ботиночками. - Поэтому, Игорь, так: заводи свой «Мерседес», они его, кстати, вечером хотели забрать, полагая - справедливо, между прочим, полагая! - что тебе он больше не пригодится. И… поехали, пожалуй. По дороге объяснимся.

Пока машина разогревалась, я укомплектован багажник необходимыми аксессуарами, понимая, что вряд ли в ближайшее время навещу свой металлический бокс на стоянке. После, уже в качестве вольного водителя, вновь оказался у шлагбаума, где меля дожидался спаситель-незнакомец.

– Ко мне домой? - спросил я.

– Давай к тебе… - безразлично согласился он. Сторож в дохе приподнял над нами полосатую трубу.

Вскоре мы втроем - папа, Сергей и я, сидели на кухне, пили чай и обсуждали безрадостный текущий момент;