Владимир Колычев - Бригадир

– Предал ты девочку, предал красивую, – ухмылялся Мартын. – На другой женился. Нельзя женщин обижать, они этого не прощают…

И Спартак тоже не простил. Договор был подписан в присутствии нотариуса, и в тот же день Хазар оказался на улице без гроша в кармане…

Свадьба у Гобоя только через месяц, но Мартын настоял, чтобы мальчишник он устроил сегодня. Вернее, репетицию столь знаменательного в жизни мужчины события. Баня начищена, надраена, каменка в сауне раскалена докрасна, вода в бассейне чистейшая, нужной температуры.

Спартак напарился, вместе с потом выгнал из организма последние остатки токсинов, взбодрился в холодной воде. И настроение отличное, и состояние такое, что никакой коньяк не страшен. Но все-таки коньяка на столе нет, только водка и пиво, чтобы деньги на ветер не швырять.

Но к пиву он даже не притронулся. После парилки отлично идет холодный квас, но и это для него сейчас нежелательно. А минералка – это пожалуйста, сколько угодно.

За столом Мартын, Гобой, Бабай, Угрюм, Бес, Тапыч, Марал. Лица красные, пиво с раками… А вот и торт подъехал. Большой, чуть ли не с кубометр, в форме замка с башнями.

Но такой замок еще нужно завоевать, а это не так уж и просто: охрана там. Амазонка! Хоп! Вот и она. Ломая башни, в полный рост вытягивается красотка в серебристых стрингах. Грудь голая, но в сладком креме, так же как лицо, шея, живот и все остальное. Впрочем, это не мешает ей соскочить с тележки на пол и заколоситься в развратном танце. Братва улюлюкает, хлопает в ладоши, всем весело. И руки к ней тянутся – пока только для того, чтобы засунуть зеленые купюры под резинку трусиков. Но вот Мартын обнимает ее за талию и ведет в моечный зал, чтобы слизать крем с ее груди. Гобой не очень-то хранит верность своей невесте, но что-то не претендует на эту красотку. Бес, Тапыч и Марал совсем не прочь попробовать ее на вкус, но их очередь вторая. Угрюм еще не слишком пьян, чтобы изменить своей жене. А Бабай, похоже, помешался на своей Марине, на других баб и не смотрит…

А вторая волна уже на подходе. Открываются двери, и в зал заходят девочки. Это элитные проститутки, отборные, дорогие, и вовсе не удивительно, что выглядят они потрясающе. Не просто девочки, а фотомодели, не идут, а пишут, как будто не кафель под ногами, а паркет подиума…

Последней в зал вошла Жанна. В банной тунике, вся из себя. Томный взгляд, вкрадчивая улыбка. Девочка готова к работе, и ей все равно, кого обслуживать. Не важно, с кем, главное, сколько. А заработает она немало, потому что ей повезло попасть к большому специалисту своего дела. У Бени Лазаря самый лучший товар в Москве, спрос на него повышенный и цена соответствующая. Но для Спартака скидка. Ведь Жанна досталась Бене на халяву, причем она не особо упрямилась, а потом и вовсе, говорят, вошла во вкус. И зарабатывает хорошо – как для себя, так и для своего хозяина.

Она еще не знает, куда попала. Но вот увидела Спартака, остановилась, лицо вытянулось. Замешательство было коротким. Взгляд ее прояснился, в нем появилась надежда, и губы изогнулись в радостной улыбке. Похоже, она решила, что Спартак нарочно вызвал ее сюда, чтобы насладиться унижением и простить.

Он поднялся со своего места, кивком головы показал ей на дверь в бильярдную. Жанна еще ярче улыбнулась и шустро зашла в комнату.

– Ну, как тебе работа по призванию? – глумливо спросил Спартак, закрывая за собой дверь.

– Спасибо, не очень…

– Беня говорит, что ты делаешь успехи. Клиенты довольны.

– Издеваешься?

– Нет, просто рад за тебя… Как там твой муж поживает? Рад, наверное, что у жены отличная работа?

– Кто, муж? Хазар?! – пренебрежительно скривила она губки. – Это не муж, это ошибка молодости… Ты сам во всем виноват.

– Да?

– Ты не хотел на мне жениться.

– Зачем? Ты же по своей натуре проститутка. Вот я и придумал любовь, чтобы за секс не платить…

– Ты виноват… Но я еще больше виновата… – Жанна покаянно опустила голову. – И мне кажется, что я искупила свою вину…

Однако Спартака на такой мякине не проведешь.

– Чем ты ее искупила? – оскорбительно усмехнулся он. – Тем, что торгуешь собой?

– Да, я изменяла тебе. Но ведь ты сам этого хотел…

– Чего я хотел? Я просто поставил тебя перед выбором. Могла бы умереть с честью, но ты выбрала позорную жизнь. Вот и живи так дальше… И не изменяешь ты мне. Между нами ничего нет, и ты не можешь мне изменять. Нет ничего и не будет… Я сейчас уйду. Но хочу тебе сказать: я ничего не забыл, все помню. И за тобой наблюдаю. Если ты вдруг когда-нибудь с кем-то против меня, пощады больше не будет…