Анатолий Галкин - Гори, гори ясно!

Уже через четверть часа Ирина выводила свою серенькую девятку на Калужское шоссе… А еще через двадцать минут она въезжала во дворик виллы «Икар».

Свет горел в двух кабинетах. На месте был начальник – полковник Потемкин, и он, ее Вадим… Багрова бросилась наверх и в коридоре столкнулась с мужем. Он держал в руке папку с документами и весь сиял от радости. И оттого, что увидел жену, и от чувства исполненного долга.

– Ты что пришла, Иришка?

– Соскучилась!

– Я тоже о тебе думал, только изредка. Было очень много работы… Я добыл кое-что важное. Пойдем вместе к Петру Петровичу.

И они пошли, обнявшись, замедляя шаг. Перед поворотом в широкий холл они на минуту остановились и повернулись лицом друг к другу…

Лицо полковника выражало и злость, и печаль, и упорство. Он очень обрадовался, когда вошли Хилькевич с Багровой… После визита к генералу Вершкову очень хотелось общения с нормальными людьми. Потемкину хотелось выговориться, и тут появились свои. Те, кому он безоговорочно доверяет.

– Садитесь, ребята. Это хорошо, что вы пришли…

– У меня срочная информация, Петр Петрович.

– Подожди, Вадим! Сначала я вам расскажу о Вершкове… Вот ты как думаешь, Ирина, генерал – хороший человек?

– Я думаю, что для начальника, он нормальный. Могло быть и хуже… Все они, кто пробился наверх – какие-то гладкие и гибкие.

– В самую точку попала, Ирина! Только они не гибкие, а прогибающиеся… Я, ребята, Вершкова в таком состоянии первый раз в жизни видел. Глазки у него бегали, губы дрожали, а ручки дергались.

– С чего это он так?

– Испугался!.. Вероятно, Наум Злотник пожаловался на нас кому-то в Администрацию. Этот кто-то вызвал нашего Тимура Аркадьевича и вставил ему дыню… Ты извини, Ирина!

– Ничего… Так, что было дальше? Вершков совсем нам руки скрутил, или оставил лазейку для маневра.

– Оставил… Человек – он сложная конструкция. А Тимур трус, но не полная сволочь. Ему и за себя страшно, и за Державу обидно… Вершков велел по Злотнику работать сверхосторожно. И беспокоить олигарха только тогда, когда есть стопудовые улики.

Хилькевич сидел далеко от начальника. Ему пришлось вскочить и оббежать длинный стол для совещаний… Приблизившись к Потемкину, Вадим жестом факира раскрыл свою папку и выложил перед полковником три листочка.

– Вот они, Петр Петрович!

– Что это?

– Это те самые тяжелые улики против Злотника. Это улики высшей пробы!

– Что это, Вадик?

– Это перехват разговора Злотника с Майковским.

– Отлично!.. Слезай, приехали! Мало бабе олигарха, так ей подавай депутата высшего уровня… У вас, Хилькевич, санкция на прослушку есть?

– Нет!.. Это я по собственной инициативе. Но все сделано чисто. Об этих бумагах ни одна собака не узнает, включая Вершкова.

– Ты осторожней в выражениях, капитан… Я и сам о нем не очень лестно отзывался. Но называть генерала собакой – это слишком.

– Виноват!.. Но вы почитайте бумажки…

Потемкин начал читать вслух… Инициатором разговора был Наум Яковлевич. Он говорил долго и витиевато. В начале было много намеков и только к финишу пошел открытый текст. Злотник говорил Майковскому, что владеет документами, которые могут того сбросить с пьедестала и смешать с нечистотами… Затем олигарх предлагал встретиться и поговорить. Он так и сказал: «Надо обсудить, чем Дума может помочь моему бизнесу».

Потом расшифровку беседы прочла вслух Ирина. Она дела это с выражением, как в театре, представляя диалог по ролям… После такой читки стало ясно, что Злотник припер Майковского к стенке. Это был шантаж чистой воды! Наум не просил помощи, а вымогал ее гнусно и беспардонно.

У Потемкина проснулся азарт сыщика.

– Что будем делать, ребята?.. Ну ты, Хилькевич, криминалист. А что нам скажет оперативник? Слушаю тебя, Ирина.

– Я думаю, товарищ полковник, надо напрямую поговорить с Майковским и предложить защиту от вымогателя… Я сама могу на него выйти под видом частного сыщика и бывшей журналистки. Скажу, что мне случайно попал текст его беседы со Злотником. Предложу помощь по захвату вымогателя.

– А если он не согласится и шум поднимет?

– Не поднимет! Он испугается, что я была журналисткой и могу все это в прессу вывалить. Ему не выгодна огласка… Единственное, что он может потребовать, это гарантий по уничтожению порочащих его документов.

– Гарантируй! Нам его грязное белье не нужно. И Майковский нам не нужен с его неприкосновенностью… Нам надо скорее Надежду спасти и Злотнику по лбу дать.