Татьяна Степанова - Тот, кто придет за тобой

И только дороги – шоссе, автострада, они как шрамы рассекали пейзаж, одновременно уродуя его и соединяя, сближая и расчленяя.

В этом тоже заключался контраст, какая-то двойственность, а может, пограничная линия между реальностью и тем, что за ней, между сумерками и светом, между днем сегодняшним и днем прошлым.

И эту двойственность, постепенно обживая землю, чувствовали все, кто селился на ней – независимо от того, покупал ли он квартиру в новостройке или коттедж, старый дачный дом, заросший сиренью и бузиной, или же первый этаж купеческого особняка, прилаживая над входом новую рекламную вывеску.

Добро пожаловать сюда...

Если вы любите тишину летних сумерек...

Если двурогий месяц, плывущий по небу, все еще представляется вам ладьей...

Если вы не боитесь...

Если вы ничего не боитесь...

Или вам нечего вспомнить...

Добро пожаловать сюда...

Авиалайнер летит в небе...

И никто из пассажиров, в том числе и вы, не знает, что случится через минуту...

На следующей странице...

По темнеющему небу, перечеркнув двурогий месяц, пролетел авиалайнер. И его гул растворился в ночном воздухе, как...

Катя Петровская – криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД Московской области – не сразу поняла, что на этом все и закончилось.

За окном дачной террасы действительно пролетел самолет... авиалайнер... ну да, там же где-то аэродром за железной дорогой. И гул растворился в ночном... нет, пока еще в вечернем воздухе, «как кровь растворяется в воде».

И только шорох, как постскриптум. Шорох магнитофонной пленки.

– Ну и как? Вам понравилось?

Полина Каротеева – хозяйка дачи на пригорке, где вот уже второй час Катя и ее закадычная подруга Анфиса Берг беспечно чаевничали после субботнего пикника-заплыва-загула на берегах местного лесного озера, спросила это как бы между прочим, однако весьма многозначительным тоном.

– Исполняете вы классно, Полина, – сказала Анфиса. – В смысле читаете.

– Итак, вам понравилось? – Полина Каротеева обернулась к Кате.

– Да. Вы здорово это прочли. Просто мороз по коже.

Катя слукавила, хотя... хотя в некоторых местах этой магнитофонной записи... Да нет, все ерунда. Просто в сумерках, когда в окно терраски из сада заглядывает месяц, – как раз самое время вот таких историй. Ужастиков под чаёк.

Полина Каротеева прочла и записала на пленку все это отлично. А вот первый декламаторский опус ее показался им утомительным и фальшивым. Отчего-то она выбрала для художественного чтения монолог Фигаро из «Свадьбы Фигаро», ну, тот, где он ждет невесту, мучается от ревности и сокрушается.

Полина Каротеева исполнила монолог в какой-то лихорадочной манере. Но совсем другое дело вот эта запись, про то, как...

– А чей это рассказ? – спросила Анфиса. – Кто автор?

– Вы не поверите, девушки, – Полина Каротеева прикрыла глаза. – Это мое.

– Вы сами это написали и прочли?

– Здорово, – поддержала Катя подругу, на этот раз гораздо более искренне. – У вас талант.

– Об этом мне и в школе-студии МХАТ говорили, – Полина все еще продолжала сидеть с закрытыми глазами. – Но жизнь, увы, не так сложилась, как я хотела.

Сейчас она напоминала сонную птицу... сонную клушу, угнездившуюся, как на насесте, на старом венском стуле у чайного стола. С желтыми крашеными волосами, собранными от жары на затылке в жидкий хвостик, с рыхлым розовым телом в тунике, с веснушками и выгоревшими от солнца белесыми бровями. Было в этом нечто трогательное и умиротворяющее. И тем разительнее казался контраст, что вот эта домашняя хлебосольная женщина, типичная дачница, пусть и не актриса, а (по сведениям Анфисы) доцент в институте молочной промышленности, сама придумала, записала и прочитала странную историю, которую они только что слышали на магнитофонной пленке.

– Это что, какая-то аллегория? – спросила Анфиса с любопытством. – Фэнтези, да?

– Если хотите, это мой сон... он приснился, я встала и записала. А потом начитала на пленку.

– Все весьма реалистично для сна, – заметила Катя. – Кроме чудовища.

– А кто эти четверо? – перебила Анфиса. – И кого они там спасают из этого жуткого колодца? Кто она?

– А разве поймешь это во сне? – усмехнулась Полина Каротеева.

Усмешка вышла какой-то невеселой. И вообще все как-то изменилось. Катя оглядела накрытый к чаю стол.

Вот каких-то два часа назад они с Анфисой еще плескались в зеленой воде озера, то заплывая на середину, то возвращаясь к берегу, нащупывая ногами песчаное дно и коряги. Но у берега в воде барахталось столько народа! Казалось, вся Москва нагрянула сюда, на эти волшебные берега. Не счесть машин, резиновых лодок и скутеров.