Валерий Барабашов - Золотая паутина

Дежурный снял трубку другого прямого телефона, доложил о ЧП генералу.

Через несколько минут Иван Александрович проводил короткое оперативное совещание.

— Руководителем группы захвата назначаю вас, Виктор Иванович. В вашу группу входят: Гладышев, Коняхин, Кубасов, Попов… — генерал продолжал называть фамилии. — Свяжитесь с милицией, совместными усилиями… Впрочем, я сам сейчас позвоню Колесниченко. — Иван Александрович взял трубку. Разговор двух генералов был краток и деловит — ни одного лишнего слова. В милиции система «Набат» также действовала безотказно, Колесниченко уже знал о захвате самолета.

— На сборы, товарищи офицеры, не более двадцати минут, — продолжал Иван Александрович. — Преступники хорошо вооружены. Машины — к подъезду. Мою тоже вызовите, — сказал он вытянувшемуся в дверном проеме помощнику, и тот коротко сказал: «Есть!»

— Разрешите, Иван Александрович, — поднялся Русанов.

— Слушаю, Виктор Иванович.

— Здесь, в управлении, находится водитель такси, Безруких. На него напали трое мужчин, оглушили, выбросили из машины, «Волгу» угнали…

— Какое это имеет отношение к самолету? — нетерпеливо спросил генерал. — Пусть милиция этим делом занимается. Почему он пришел к нам?

— Таксист утверждает, что в пути следования его пассажиры вели речь об угонщиках самолета.

— Так. Дальше!

— Из их разговора он также понял, что они намеревались ехать в аэропорт, а окружную дорогу избрали для того, чтобы…

— Понятно. Им нужна была машина.

— Вот именно. Номер машины, которая стоит сейчас на летном поле, совпадает с тем, что называет шофер такси. То есть это его «Волга». Более того, Иван Александрович: Безруких назвал нам приметы преступников, которые очень совпадают с приметами неших знакомцев…

— Неужели… Гонтарь?!

Да, похоже. По приметам, он и его боевики, Басалаев и Фриновский.

— Так-так… Жаль, они нас опередили на считанные часы. Жаль. А шофер такси… это тот самый, что помогал нам задержать Рамиза, да?

— Он самый, Иван Александрович.

— Хорошо. Возьмите его с собой в аэропорт.

— Спецназ из Москвы будем вызывать, Иван Александрович? — спросил Кириллов.

— Нет, некогда. Сами свою кашу будем расхлебывать. Мы упустили Гонтаря, дали ему возможность вырваться из города, захватить самолет. Это плохо, очень плохо!… Сейчас дорога каждая минута. Банда, судя по всему, весьма решительно и агрессивно настроена, может применить насилие. Гонтарь пошел ва-банк, это очень опасно. Оружие они уже применили, применят и в другой ситуации, мы должны быть к этому готовы — их ничто теперь не остановит. Москву, разумеется, поставим в известность, облсовет, а действовать придется своими силами. Все, товарищи офицеры! Через двадцать минут выезжаем.

Гонтаря вызвали на связь, он приложил наушники к ушам, бросил раздраженное:

— Слушаю, Лукьянчиков!

— С вами будут говорить сейчас из КГБ.

— Давай, пусть говорят.

— Алло, Гонтарь! Здесь подполковник госбезопасности Русанов.

— Отлично! Значит так, Русанов: топливо — под завязку, экипаж — в самолет, коньяк, закуску из буфета — на борт. Сам тоже с нами полетишь, понял?

В наушниках — мгновенное замешательство. Потом по-военному четкое:

— Я готов.

— Ну и отлично. Начинаем работу. Гони топливозаправщик к самолету. Керосин лить под завязку. Я сам буду смотреть. Твоей группе захвата к самолету не приближаться. Если начнете стрелять, все пассажиры будут уничтожены. Закроем двери и устроим тут мясорубку. Понятно говорю?

— Понятнее некуда. За топливо выпустишь половину пассажиров.

— Нет. Мужиков отпущу, от греха подальше. А бабы с детьми — для меня та же валюта. Давай, Русанов, керосин.

Вскоре при свете прожекторов подполз к самолету длинный серебристо-белый заправщик. Рабочий в меховой теплой куртке, боязливо поглядывая на стоявших у трапа Гонтаря и Боба, всунул шланг в заправочное отверстие крыла.

Гонтарь поднялся в самолет, оглядел притихший, напряженно разглядывающий его салон, усмехнулся.

— Десять мужиков, — строго сказал он. — На выход. С вещами.

— Отпустите женщин! — подал кто-то несмелый голос из дальнего конца самолета. — Чего издеваетесь?!

— Одного героя уже унесли на носилках, теперь ты захотел?… — выматерился Гонтарь. — Ну-ка, кто тут вякает? Ты? Вот и сиди. Остальные — на выход!

Живее!

Мужчины один за другим потянулись к трапу самолета, Фриновский дулом автомата вел счет. На этот раз Гонтарь сам вызвал Русанова.