Анатолий Безуглов - Рассказы и повести

дом 81, кв. 11

В городе Южноморске проживали мои родители: Румянцев Савелий Платонович и мать Румянцева Мария Филипповна. У них было две дочери. Я, Топоркова Нинель Савельевна, 1946 г. рожд., временно находящаяся за границей в связи с работой мужа, и моя старшая сестра Дубравина Вера Савельевна, 1938 г. рожд., ныне проживающая в гор. Воркуте, ул. Спортивная, дом 6, кв. 59.

21 марта 1981 года отец умер, в связи с чем моя мать, сестра и я стали наследниками имущества отца, а точнее – дома, в котором жили родители, и который принадлежал им на правах личной собственности. Дом находится в городе Южноморске по ул. Приморской, номер 17. В доме имеется четыре небольших комнаты. После похорон отца на семейном совете было решено: мать будет жить в двух комнатах, а нам с сестрой выделяется по одной комнате. Но когда встал вопрос, как поделить комнаты между сестрой и мной, возник спор. Дело в том, что одна комната – с верандой и выходит на юг, то есть к морю. Другая же – без веранды и с окнами во двор. Я была убеждена, что мне отдадут комнату с верандой. Во-первых, потому, что у меня двое детей, а во-вторых, что мой сын Игорь – одаренный мальчик, и если он будет когда-нибудь отдыхать здесь, в дедушкином доме, то ему нужно для своих занятий живописью писать с натуры, постоянно черпать вдохновение, глядя на море. Несмотря на убедительность моих доводов, мать и сестра настаивали на том, чтобы я взяла себе северную комнату. В связи с этим я обратилась в народный суд Приморского района гор. Южноморска с иском к матери и сестре, в котором просила суд выделить мне комнату с верандой, выходящую на юг. Ко времени заседания суда отпуск мужа подошел к концу, и я вынуждена была вместе с семьей выехать за границу, а ведение своих судебных дел поручила члену коллегии адвокатов гор. Южноморска тов. Решетенко П. И. Но адвокат тов. Решетенко П. И. оказался явно не на высоте. Как я узнала позже, хотя он и выступил в суде в защиту моих интересов, но сделал это очень неубедительно.

Народный суд Приморского района гор. Южноморска своим решением от 12 октября 1981 г. выделил мне северную комнату, а южную, с верандой,– моей сестре. Копия решения суда прилагается.

С таким несправедливым решением я не могла согласиться и предложила адвокату Решетенко добиваться его отмены. Он писал жалобы в областной суд, в Верховный Суд республики, в Верховный Суд СССР, и всюду по непонятным причинам ему отказали. Копии ответов прилагаются. Считаю, что все эти инстанции не вникли в обстоятельства, не разобрались в существе вопроса и отнеслись ко мне бездушно, по-бюрократически. Поэтому я решила обратиться в прокуратуру, которая в соответствии с Законом о прокуратуре осуществляет надзор за законностью решения судов по гражданским делам, и просить опротестовать решение народного суда с тем, чтобы при новом рассмотрении восторжествовала справедливость и южная комната с верандой в доме, оставшемся от отца, была передана по наследству мне».

Дальше шла подпись Топорковой и число.

Насколько я понял, жалоба была составлена уже другим адвокатом – Ласкиным.

К ней были приложены копии перечисленных документов.

Нинель Савельевна, нетерпеливо следившая за мной, встрепенулась, когда я положил бумаги на стол.

– Вот видите!…

– Да, теперь суть вопроса мне ясна,– сказал я.

– Я еще не все написала! – заметила она.

– Есть и другие обстоятельства?

– Почти два года тянется волокита! Это нервы, понимаете? А расходы? Адвокату за жалобу плати каждый раз… Около трехсот рублей уже ухнула! И потом, подарки…

– Кому? – насторожился я.

– Адвокату, кому же еще… Мы-то люди, понимаем… Человек хлопочет. Пускай зря…– Она спохватилась:– Да вы не подумайте, не о взятках речь. Маленькие знаки внимания. Сувениры. Авторучка, зажигалка, сигареты… Еще я узнала, что у Решетенко больна жена. Тут же выслала ей лекарство. Самое новейшее средство. Уверяю вас, по своей инициативе. А как же, надо помочь!… Я уже не говорю о письмах. Полсотни написала адвокату, не меньше… Это у нас конверт с маркой копейки стоит. А там – ого-го! – Она махнула рукой.-: Да что теперь считать…

Топоркова вздохнула, на минуту задумалась, что-то припоминая.

– И еще вот что,– вспомнила она.– Не думайте, что об Игоре я голословно, как каждая мать, уверена, что ее сын – талант. Вот.

Еще раз щелкнул замок ее сумки, и Нинель Савельевна протянула мне сложенный листок глянцевитой бумаги.