Владимир Колычев - Джентльмены уже не в моде

Но это, возможно, еще не все. Так думал Аркадий, обходя все помещения в доме. Однако, кроме Арины, ни единой живой души он больше не обнаружил. И во дворе вроде бы никого не было.

А на дворе ночь, и луны в небе не видно, только фонарь светит над воротами. Да и соседский двор освещен. Тихо там, даже собаки не гавкают.

Аркадий закрыл дверь на внутреннюю защелку, быстро спустился в подвал, стараясь не обращать внимания на трупы, быстро оделся. И только затем, сунув пистолет под выправленную из брюк рубашку, вышел во двор, а затем и за ворота, перед которыми в ряд стояли два «Хаммера» черного цвета. В машинах никого не было. Значит, с противником покончено. Верней, с первой его партией, за которой, возможно, последует другая.

Аркадий закрыл калитку изнутри, также поступил и с дверью, заперся в доме, чтобы перевести дух.

Арина по-прежнему находилась в каминном зале. Она сидела в кресле под часами, стрелки которых указывали половину четвертого утра. Туника на ней знакомая, и пуговицы нескромно расстегнуты, на столике перед ней чашечка дымящегося кофе.

Такая же чашечка стояла на другой половине журнального столика. Еще одна валялась разбитая на полу, рядом с одним из трех трупов, в который Арина и воткнулась ошалелым взглядом, не в силах вытянуть его, чтобы посмотреть на Аркадия.

– Извини, что помешал, – с сарказмом сказал Аркадий.

Но девушка даже не шелохнулась.

Он подошел к окну, глянул во двор, посмотрел через забор на соседский дом. Ступеньки и само крыльцо он не видел, но мог сказать, открыта дверь под шиферным козырьком или нет. Закрыта она. И в окнах дома свет не зажегся. Значит, не всполошил он своими выстрелами соседей.

– Мне, наверное, тебя тоже придется убить, – сказал Одинцов, глянув на Арину.

– Что?! – встрепенулась она. – Убить?! Меня?! Не надо!!!

Она сползла с кресла на колени, в ужасе и мольбе протянула к нему руки.

Похоже, она говорила правду, что под страхом смерти готова была продать не то что мать, а саму себя.

– Ты все видела. Ты все знаешь. А потом – ты меня предала… Чем ты меня опоила?

– Обычный феназепам… Я его с собой брала, чтобы в самолете спать. Я боюсь самолетов!

– Тварь ты неблагодарная. Потому и боишься всего, – презрительно скривился Аркадий. – Я с тобой по-человечески, а ты меня Каманину сдала.

– Я не сдавала! Он сам! Я сама в трансе была, когда он появился! Поднял меня с кровати, собирайся, говорит, с нами поедешь…

– А кофейку, значит, на дорожку решила попить.

– Ребята сами предложили… Нормальные ребята, не злые…

– Кто говорит, что злые? Очень добрые. Это я, злыдень, всех положил. А они добрые. И цветочками в нас вчера стреляли. Чем они стреляли, ромашками там или одуванчиками?

– Н-не знаю, – судорожно мотнула головой Арина.

Она даже не пыталась подняться с колен, хотя руки уже к Аркадию не тянула. Она обняла саму себя, пытаясь согреться. Зуб на зуб у нее не попадает от нервного озноба.

– Значит, ромашками…

– Н-нет, они убить хотели нас… Тогда…

– А сейчас?

– И сейчас… Тебя сейчас… И меня… Да, меня тоже…

– А усыпила меня зачем?

– Чтобы ты не приставал.

– А я собирался?

– Не знаю. Но я хотела… Я бы сама к тебе пристала…

– Не надо меня лечить. Ты не доктор. Не доросла ты до врача. А вот санитаркой поработать придется…

Аркадий обыскал покойников, забрал у них ключи от машин, одну из них загнал во двор, багажником к двери. А затем, выключив фонарь на столбе, на пару с Ариной стал затаскивать в него трупы. Пока ночь и сама ситуация предоставляли ему возможность беспрепятственно избавиться от покойников, он должен был сделать…

Арина в изнеможении опустилась на землю, застланную палой листвой, подняла руку и тут же уронила ее себе на лоб.

– Если я умру, пообещай мне, что похоронишь меня по-человечески, – страдальческим тоном, еле слышно попросила она.

– Как ты жила, так и похороню.

Аркадий сидел рядом с ней и жевал соломинку. Он тоже очень устал, но умирать от истощения сил не собирался.

– А как я жила?

– Тебе видней.

– Я, между прочим, сегодня три профессии освоила.

Она подняла руку, вытянула один палец, второй, третий.

– Интересно знать.

– Санитаркой была – трупы таскала. Водителем катафалка была – трупы перевозила. Гробокопателем была – трупы хоронила… Даже четыре! Полы кто мыл? Кто за горничную пахал?

Что верно, то верно, поработать ей пришлось. Потому что Аркадий ее не щадил. И яму для трупов рыть заставлял, и закапывать их – тоже. Так ведь и он сам не сидел сложа руки.