Владимир Колычев - Джентльмены уже не в моде

– Я думал, ты мне хочешь рассказать, как это опасно – в бане напиваться, – вяло усмехнулся Аркадий.

Арина говорила эмоционально, но при этом без всякого напряжения, можно даже сказать, монотонно. И он чувствовал, что ее голос убаюкал его. В сон вдруг потянуло.

– Ну, начала с того. А продолжила этим… Простит он меня, понимаешь… А тебя не простит. Потому что ты со мной был… Олег куда-то пропал после всего этого. Был и нету, как будто корова языком слизнула… Сергей – очень опасный человек. И Каманин тоже. Ну, ты уже в курсе…

– Да, но я не в курсе, что был с тобой.

– Так Сергей все равно решит, что был… Знаешь, не люблю оправдываться. Да и не смогу я оправдаться. Так что надо сделать, чтобы не зря он думал… Ты меня понимаешь?

Арина сорвала тунику, нависла над Аркадием, пристально глядя ему в глаза. Но его уже ничего не интересовало. Ее лицо расплывалось перед глазами, качаясь в дремотном тумане. И очень сильно хотелось спать. Невыносимо хотелось. Спать, спать… И плевать, что ничего у них с Ариной не будет…

Лицо Арины утонуло в пучине темнеющего тумана. Но спустя какое-то время, вязкое, как патока, сквозь тупую боль всплыла физиономия Каманина. Он бил Аркадия по щекам.

– Проснулся? – с гадливой улыбкой на губах спросил он.

Аркадий действительно выкарабкался из тяжелого, трясинного сна. Голова чугунная, в ушах звенит, во рту – пересохший солончак. Он мог бы подумать, что Каманин снится ему, если бы не чувствовал веревочные путы на сведенных за спину руках.

Он сидел на том же диванчике, на котором позорно заснул перед обнажившейся вдруг Ариной. Переходящий вымпел был так близок, но…

Арины нигде не было. Только на рогатой вешалке висела ее простыня, рядом с его рубашкой и брюками.

Вытерев платком руку, Каманин сел за противоположный край стола, налил в чистую рюмку водки, потянулся к остывшему шашлыку. В дверях моечной маячил крепкий детина с израильским «узи» на плече, путь к выходу из бани преграждал второй из каманинского ларца. Но больше всего Аркадия смущало то, что его руки связаны. Но в то же время в нем теплилась надежда на благоприятный исход. К внутренней стороне боковой стенки дивана скотчем был прикреплен метательный нож. Как чувствовал Аркадий, что может возникнуть ситуация, когда противник застанет его врасплох. Не было у него часовых, и сигнальные ракетницы не установлены, поэтому он и оставил в каждой комнате по ножу. И, как оказалось, не прогадал. Хотя до ножа еще нужно добраться.

– Неплохо ты тут устроился, – насмешливо сказал Каманин, закусывая вкус водки холодной свининой. – Мы тут все в пене, бегаем за тобой, а ты тут с девочками в сауне развлекаешься… Ну как, здорово Аринка на лыжах катается?

– А как Перекатов тебя на лыжах догоняет? – съязвил Аркадий.

– Он, может, и догоняет, но не догонит. А тебя догнали… Я думал, ты нормальный, а ты идиот. На остров тебя хотели отправить, а ты сбежал. Зачем?

– Побегать захотелось.

– Ну да, конечно.

Аркадий уже понял, почему он заснул. Арина его опоила, в пиво что-то подмешала, а потом байками своими убаюкала. И Каманину позвонила, чтобы он приехал… Но зачем ей это? Может, прощение решила заработать? Скорее всего. А на то, что Аркадия могут убить, ей наплевать. Эта девушка умеет ходить по трупам.

– Ты спутал нам все карты, – покачал головой Каманин. – Пришлось Кормухину отбой давать… Ты Сергея Михайловича под удар подставил. Сказать, чем ты заплатишь за свою глупость? Правильно, головой.

– Так в чем же дело? Давай начинай.

– Не так быстро. Здесь тебя убивать нельзя… Это дом твоего друга. Вернее, друга твоего друга. Начнется расследование, выйдут на твоего Плесневского, он выведет ментов на тебя. Тогда станет ясно, что ты не Перекатов. А оно нам нужно?

– Кто про Плесневского сказал? Арина?

– Ты сказал. Ты сказал, что к нему ехал. Мы с ним даже разговаривали, когда справки о тебе наводили. И номер его телефона пробили. А он вчера звонил с этого телефона. В Иран. Своему другу. И мы с ним тоже поговорили. Узнали, где ты. Твой Илья даже не знает, что ты у нас. Но если вдруг сунется, сам виноват… Я тебе даже больше скажу, нам придется его зачистить. А то вдруг он знает, что ты – двойник Перекатова.

– Не знает! – встрепенулся Аркадий.

– Да нет, знает. Если ты просил у него помощи, то должен был все рассказать. А ты просил…

– Да я тебя за Илью!..

Аркадий нарочно изобразил ярость, чтобы подняться со своего места. А изображать ее было нетрудно, потому что он действительно готов был порвать Каманина на куски.