Владимир Колычев - Влюблен и очень опасен

Они еще не скрылись из виду, как вдруг появилась Настя.

– Марк!

Она шла к нему со стороны дома с неуверенной улыбкой на лице, в глазах светилась радость, но сдержанная, как огонек на низком фитиле в керосиновой лампе. Она и хотела поднять пламя, но ей, похоже, мешало чувство вины перед ним. Она смущенно держала руки на чересчур большом животе, как будто пыталась закрыть его. Хотя вряд ли она стеснялась своей беременности.

– Ты как здесь оказался?

Настя остановилась в нескольких шагах от него, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Казалось, она вот-вот спрячется за Ингу, за ее неширокую, но крепкую спину.

– Да вот, приехал... Отпуск у меня. Решил заглянуть...

Он развел руками, да так и остался в этом положении, не зная, куда их деть. Его смущала беременность Насти. Похоже, она на самом последнем месяце, а это значило, что все случилось в сентябре. Тогда у нее не было мужа. И Бугаря бы никто не подпустил к ней близко.

– Ты, вообще, кто такой? – озлобленно спросил Алексей.

– А ты что лезешь? – вспылила вдруг Настя. – Не с тобой разговаривают!.. И вообще, чтобы ты знал, Марк – отец моего ребенка!

Его опасения подтвердились. А может, не опасения, а надежды. Ведь не для того же он приехал сюда, что убивать Настю. Он здесь, чтобы ее спасти. Оказывается, спасать придется еще и своего ребенка. Это хоть и обуза, но в радость.

– Э-э... А я твой муж, – растерянно пробормотал Леша.

– И что? – дерзко глянула на него Настя.

– Ну, я не могу допустить... Ты должна идти домой... А Марк сейчас уедет. Да, Марк?

– Уедет! – хмыкнула она. – Прямо сейчас и уедет. Вместе со мной.

Неприязнь к мужу придала ей решимости, и она села к Марку в машину. И тому ничего не оставалось, как сочувствующе глянуть на недоумевающего Лешу.

Впрочем, он и сам был обескуражен: слишком уж стремительно развивались события.

Усаживаясь за руль, он увидел, как Леша шагнул к его машине, но Инга удержала его, взяв под руку. И еще покачала головой, осуждающе глядя на него.

– Веселая у вас семейка, – развернув машину, заметил Марк.

– Да... – глядя куда-то в пол, уныло протянула Настя.

– С мужем поссорилась?

– Нет.

– Тогда почему насолить ему хочешь?

– Насолить? Чем?

– Тем, что со мной уехала.

– Плевать я на него хотела.

– Говорю же, поссорилась.

– Нет, не ссорилась. Просто терпеть его не могу.

– Почему?

– Это все Инга. Она мне его навязала. У ребенка, говорит, должен быть отец.

Марк опустил голову, исподлобья наблюдая за дорогой... У ребенка должен быть отец. У его ребенка – чужой отец... Но ведь Инга, в принципе, рассуждала правильно. И если кого-то винить во всем этом, то только его самого. Он должен был найти Настю, узнать, в каком она положении. Должен был, но не мог. Во-первых, она его не любит. А во-вторых, между ними теперь стена, раздвинуть которую невозможно.

– Я так понял, ты его не любишь.

– Нет.

– С таким же успехом ты могла б выйти замуж за меня.

– Но не вышла... И ты в этом виноват. Куда ты делся? – со слезами на глазах спросила она.

– В Москве я был. Работал.

– Ты знал номер моего телефона. Ты мог мне позвонить.

– Если ты не помнишь, мы решили расстаться. Точнее, ты решила.

– Это все отец. Он заморочил мне голову... Знаю, что вела себя как дура... Тогда думала, что умная, а теперь поняла, что дура...

– И куда мы едем?

– Не знаю... Если я тебе не нужна, можешь высадить.

– А если нужна?

– Тогда увези меня отсюда.

– Куда?

– Да хоть на край света!

– На краю света нет роддомов. А тебе, я так понимаю, скоро рожать...

– Да, скоро, недели через две, может, через три.

– Две недели. Всего две недели, – в гнетущем раздумье повторил он.

И у нее две недели, и ему дали столько же. Он должен был ее убить до того, как она родит. И ее убить, и ребенка. Но как об этом ей сказать? Она должна знать, что ее приговорили к смерти. Но не говорить же ей, что именно он и должен исполнить заказ. Если Настя об этом узнает, она поймет, кто убил ее отца. И тогда она его проклянет...

– Да, две недели, а что? – Она непонимающе смотрела на него.

– Ничего... Ты вступила в наследство?

– Тебя это интересует? – с укоризной спросила она.

– Мне твое наследство не нужно, но мне нужно знать, как ты жила.

– Как жила? Так же, как и сейчас. Плохо. Отца нет, одна только Инга осталась. А вокруг одни проходимцы...

– Кто, например?

– Мой муж.

– Давно ты замужем?

– Нет, в конце апреля вышла. Мы с ним даже ни разу не спали.

– Чего так?