Владимир Колычев - Влюблен и очень опасен

Забор от края обрыва отделяла узкая кромка скального грунта, полтора-два метра для такого случая – совсем не расстояние. В свете луны, ощупывая почву под ногами, Марк осторожно приблизился к самому краю. Скала обрывалась фактически под прямым углом, море так далеко внизу, что не видно, где оно сливается с берегом. Зато на крутом склоне просматривалась тропка. Марку подумалось, что такой подъем под силу только человеку-пауку. Но вряд ли он живет в Тепломорске.

Завтра надо будет заехать в спорттовары, запастись альпинистским снаряжением, заранее натянуть спусковой трос на случай аварийной эвакуации. А еще лучше установить пожарный самоспасатель с крепким тросом и удобной для спуска косынкой. Но это будет только завтра, а пока что нужно довольствоваться тем, что есть.

Марк двигался бесшумно, хотя особой необходимости в этом не было. Ветер так шелестел в кустарнике, что мог бы заглушить топот слона.

Сначала он обследовал подступы к отелю. С юга и запада – обрыв, с этого направления к нему так просто не подберешься, если не считать лестницу, по которой отдыхающие спускались к морю. С севера тянулась дорога, с востока – лес; эти стороны и следовало взять под контроль. Марк неторопливо и обстоятельно установил камеры, датчики, тщательно замаскировал их. Не поленился он сбегать к серпантинному шоссе, с которого свернул к отелю. Там он аккуратно снял стрелку с указателем и сбросил ее со скалы вниз. «Ветром сорвало», – мысленно улыбнулся Марк.

Еще несколько камер нужно было установить на территории отеля. Но это не сейчас, а утром. Глупо было бесшумной тенью шастать по освещенному двору в маскхалате, если завтра можно будет пройтись по нему и, не привлекая к себе внимания, прилепить камеры куда нужно.

Марк вернулся к домику, легко перемахнул через забор, миновал ограду из колючего кустарника, тихонько пробрался в прихожую и вдруг услышал плач.

Плакала Настя, и это так его взволновало, что он забыл снять маскхалат, в котором был похож на бесформенного лешего. Ни голова в нем не выделяется, ни рук, ни ног – одно сплошное грязно-зеленое пятно. Настя испуганно вскрикнула, увидев его. Хорошо, что Марк не стал разрисовывать лицо маскировочной краской, иначе она вообще могла бы стать заикой.

– Ты где был? – размазывая по лицу слезы, спросила она.

– Да к морю ходил.

– А что это за балахон на тебе?

– Да вот, купил по дороге в Тепломорск. Костюм для рыбалки хотел купить, а мужик пристал – купи-купи. Специальный костюм для защиты от волков. Ну, чтобы волков отпугивать...

– Какие здесь волки?

– Ну, не скажи! Одного я здесь точно видел. Хотя, возможно, это был шакал... Я тебя не пугаю?

– Пугаешь... Напугал, когда ушел. Просыпаюсь, а тебя нет... Знаешь, как стало обидно!.. И не от волков этот костюм! Не надо меня за дуру держать. Маскировка это... К кому ты ходил? От кого прятался?

– От мужа твоего, – признался Марк.

– Зачем от него прятаться?

– Он же тебя искать начнет. А у него люди, возможно, с оружием. И не любят они меня. А я еще жить хочу...

– И где ты от него прятался?

– Везде.

– А меня почему одну оставил?

– Не оставлял. Я рядом был.

– А зачем ты меня сюда привез?

– Чтобы вместе прятаться.

– А почему именно сюда?

– Место здесь удобное.

– А может, красотка здесь какая-то отдыхает? С мужем. Может, ты к ней ходил?

– Тебе, наверное, приснился плохой сон.

– Не надо разговаривать со мной как с ребенком! – возмущенно воскликнула Настя. – Я уже взрослая...

Ее лицо снова искривилось, на глаза накатили слезы.

– Только почему-то все держат меня за дуру, – горестно всхлипнула она.

– Кто все?

– Инга! Леша!.. Я, как идиотка, ей поверила... Она меня как маленькую вокруг пальца обвела!

– А в чем дело?

– Я за Лешу замуж вышла, а спит с ним Инга.

– Это уже интересно.

Марк уже снял маскхалат, и сейчас ему ничто не мешало присесть на край кровати.

– Совсем не интересно!.. – на волосок от истерики возмущалась Настя. – Мне плохо было, я его прогнала, а он к Инге. Захожу к ней в спальню, а он верхом на ней... Она меня увидела, его вытолкала, вся криком изошла. Я спрашиваю у нее, почему? А она мне – спьяну, говорит, ничего не поняла, думала, что это мой отец, ну, ее муж... Только, говорит, не надо Лешу из дома выгонять, а то он трепаться начнет, что с ней спал. А это удар по репутации, все такое... Ей же вообще нельзя ни с кем. Ни замуж выходить, ни детей рожать. И даже просто жить ни с кем нельзя. Отец так хитро завещание составил, что Инга по рукам и ногам связана. Она-то говорит, что ей ничего и не нужно, дескать, память о муже священна... Ее слушаешь – и веришь. Она умеет убеждать... Может, она и правда не поняла, что это Алексей к ней в койку влез, то есть думала, что это отец. Ну, в смысле, мой отец...