Эдриан Маккинти - Гибельный день

Мда…

Я вышел из консультационного центра. Проверил, нет ли хвостов.

До Фоллс-роуд пятнадцать минут скорым шагом. Я доберусь за десять.

Фоллс-роуд.

Знаете, почему я не люблю это место?

Потому что здесь все еще живет зло этого города.

Я чувствую его — в мостовой, в мрачных красках этого места, в глубине теней.

Я чувствую его, потому что сам когда-то приложил к нему руку.

Я чувствую присутствие и власть зла.

Со времен святого Патрика до набегов викингов в Ирландии протекло пять столетий мира. Ни до, ни после такого уже не бывало. Викинги разодрали страну в клочья казнью «кровавым орлом» и топором, вырубавшим сердца. И с тех пор в нас вселился зверь. Наша тень, наш надзиратель, наш мучитель, наш подстрекатель. Он спит и видит сны. Но он все еще тут. Свернутый в клубок. Голодный. Неумолимый призрак мести и памяти. Он проползает в сторонке, отступает назад, но всегда движется, чует мятежников. Подлинное его пиршество пришлось на Тревожные годы. [18] Тревожные годы (1919–1923) — период гражданской и партизанской войн Ирландии против английского господства и вооруженной борьбы между Ирландской республиканской армией и сторонниками соглашения с Великобританией. Кто-то, я думаю, считает, будто зверь не спит — он умирает. Может, и так, но пока еще слишком рано говорить о его смерти. Разумеется, сейчас мы не находимся в состоянии войны, в Ирландии нет терроризма. Горячие точки переместились в Америку, Россию, на Ближний Восток… Здесь нет затаившихся агентов мусульман-фундаменталистов, и в Ольстере воцарился шаткий мир.

Но зло только выжидающе притихло. Это оно движет облака, вызывает ветер.

Шепот его столь тих, что кажется — просто щелкнул переключатель. Щелк! — и все проводочки перестраиваются в новую, более опасную схему Незаметный скачок напряжения замыкает взрыватель фабричного изготовления — и мгновенно приводит в действие семтекс, в миллион раз усиленный начинкой — двумя мешками с удобрением, аммиачной селитрой, полученной в домашних условиях, убийственно опасным веществом. И «удобрение» разносит полицейский участок, или чей-нибудь автомобиль, или взрывается внутри мешка с острыми кровельными гвоздями.

За двадцать лет в Ольстере прогремела тысяча подобных взрывов.

И та сила, которая была причиной этих взрывов, до сих пор тут. Неизвестная, неопределимая. Ждущая, наблюдающая, скрытая под посмертными граффити жертв голодовки, Матери-Ирландии и ИРА. Приезжают туристы, фотографируют эти огромные граффити, но я знаю, что на каждом углу — вооруженные люди: бывшие заключенные с портативными рациями, курьеры в кедах, наркоторговцы в бронежилетах, шпана в кепках «Янкиз».

И все это — Фоллс-роуд, мерзкое место с домами из красного кирпича, самый центр владений ИРА.

Да.

Я свернул на Валенсия-стрит.

«Крысиное гнездо».

Мрачный паб на углу с решетками на окнах и самодельными заграждениями на дороге, чтобы не дать чужакам-террористам проехать мимо и забросать паб бутылками с зажигательной смесью.

Я остановился снаружи. Вдохнул, понюхал воздух.

Мрачные мысли, Майкл. А что, если вещие?

Нет, не беспокойся, тебе нужно бояться не пластиковой взрывчатки, телефона-взрывателя или кровельных гвоздей. Тебе надо опасаться пуль и гранат. Просто смотри в оба.

Я выбросил мрачные мысли из головы, успокоился и вошел в бар.

Кто видел хоть один бар боевиков, тот, считай, видел их все.

Низкие потолки, грязные окна, бильярдный стол, мишень для дартса. За столами — мужики угрюмого вида, ждущие приказов. Я словно перенесся в старомодный вестерн: герой входит в бар, пианист замолкает, все оборачиваются, злодей отрывает взгляд от карт, и кто-то цедит: лучше бы тебе уйти. Здесь нет пианиста, нет покера, нет парня, который предупредит об опасности, а в остальном — один к одному. Я подошел к барной стойке.

— Заблудился? — насмешливо спросил бармен.

— Нет. Я ищу Шеймаса Дизи.

Молодой бармен промолчал.

Пауза — холодная, медленно тянущаяся тишина. Я почувствовал, что Дизи смотрит на меня. Обернулся.

Из кабинки рядом с бильярдным столом вышли шестеро. Все в джинсах, футболках и тяжелых ботинках.

— Я Дизи, — произнес самый мелкий из шестерки.

Бритая голова, широкое лицо, длинные руки, свернутый на сторону нос. Выглядит боксером среднего веса, который мог бы стать хорошим бойцом, да не вышел ростом. Двое его приятелей держали наперевес бильярдные кии. Я отошел от стойки, чтобы бармен не вырубил меня, ударив сзади чем-нибудь тяжелым.