Владимир Колычев - Неподкупные

– Э-э, ну да. Там, на «стрелке», Махор на Кота давить стал. Типа Шурин учителя твоего завалил, а ты с ним работаешь. Кот реально просел, со «стрелки» сдернул. Шурину тоже уйти пришлось. «Стрелка» за Махором осталась…

– И что теперь?

– А что теперь… Шурин с Котом вроде бы замирился, только все равно в контрах. Зуб на Кота точит. Как бы чего не вышло… Братва шепчется. Если Шурин Коваля из-за бабы замочил, то зачем он такой нужен?

– А зачем он такой нужен?

– Он говорит, что это Махор на него наклепал. Может, и правда наклеп, – пожал плечами Несмеянов.

– Посмотрим.

Богдан поблагодарил стукачка и отправился в отделение. Там он обратился к Ревякину, но тот про законника Махора ничего не слышал.

– А что такое?

– Да законный вор у нас объявился. Мохнатого под себя взял, Кипятка… Шурину за Рычага предъявил.

– Сильно!.. Нет, не знаю такого. Может, какой-то варяг пришлый?

– Говорят, брат Мохнатого.

– А у него что, брат есть?

Ревякин полез в картотеку, нашел сведения о Бавыкине Павле Петровиче, но там в графе «семейное положение» значилась только сестра Лида.

– Знаешь что, а давай к участковому съездим, – предложил Ревякин. – Дядя Костя там всех знает…

Дядей Костей звали сорокалетнего мужчину с обрюзглым лицом землистого цвета. Неухоженный, в чем-то даже неряшливый, грузный, неприветливый. Нашли они его в опорном пункте милиции, что находился в восьмом микрорайоне. И хорошо, что нашли. Потому что дядя Костя уже наслышан был о Махоре.

– Да, есть такой. Не местный, из-под Красноярска откуда-то. По справке ему в Красноярский край надо ехать, а он здесь торчит. Я ему говорю, без прописки нельзя, без паспорта нельзя, а он – все будет путем. К другу, говорит, проездом заскочил…

– А кто друг? Мохнатый?

– Он самый… А какой он друг, если Пашка не сидел? Хотя все к тому идет. Допрыгается пострел!

– Пострел? Да нет, дядя Костя, не пострел это. Бери выше. Банда у Мохнатого. Самая настоящая. Грабежи, разбой, автоугоны. А Махор – этот в законе. И Мохнатый с ним, и Кипяток…

– И Кипяток? А я смотрю, чего это между ними тихо. То все собачились между собой, а теперь тишина…

– Ага, затишье перед бурей, – усмехнулся Ревякин. – Вместе они теперь. Под Махором этим. Это я тебе в порядке информации говорю. Ты мне, я тебе… Ну что, где нам этого Махора найти?

– Так это у Мохнатого он живет. С Лидкой его… Я так понял, он к Лидке сюда приехал…

– Владеешь ты информацией, дядя Костя. Честь тебе и хвала за это. Только поганой метлой этого деятеля нужно гнать. Воду он здесь мутит…

– А как его погонишь?

– Сто девяносто восьмую пропиши.

– Так у нас не специальная зона. И времена нынче не те. Демократия!

– Ясно с тобой все…

Участковые тоже люди. И за маленькую мзду могут закрыть глаза на нарушение паспортного режима. Возможно, Махор договорился с дядей Костей таким вот образом. Может, это и плохо. Но еще хуже, если бы участковый скрыл информацию. Ан нет, и сказал он, где Махора можно найти, и показал.

Паша Мохнатый жил в безликой многоэтажке с грязным, провонявшим мочой подъездом. Участковый показал на дверь, за которой слышны были блатные аккорды. Ревякин велел ему отойти от двери, сам встал так, чтобы пуля, выпущенная из глубины квартиры, не попала в него. И Богдан позаботился о мерах предосторожности. Они оба привели к бою свое оружие.

Но стрелять не пришлось. На стук в дверь отозвался пьяный женский голос:

– Ну, наконец-то!

Дверь открылась, и показалось симпатичное лицо. Девушку можно было бы назвать красивой, если бы не следы душевной коррозии в чертах лица. Что-то грязное в ней, порочное, а потому и отталкивающее. К тому же она была порядком навеселе.

– Ой!

– Тихо, Маша! – Закрыв ей рот, Богдан силой повернул девушку к себе.

А Ревякин, обогнув его, первым ворвался в квартиру.

– Спокойно, братва!

Веселая компания собралась в гостиной, а Богдан, затолкнув девушку в ванную, обследовал кухню и другую комнату. Никого. Теперь можно присоединяться к Ревякину. А за девушкой присмотрит дядя Костя.

В комнате за накрытым столом сидели трое. Двоих Богдан узнал – Мохнатый и Кипяток. Он знал их по фотографиям. А третьего он видел впервые. Внушительной внешности мужчина, мощный, заматерелый. Ревякин уже заставил их всех держать руки на столе.

– Будем паспорта проверять или так поговорим? – глядя на Махора, спросил Ревякин.

– О чем нам с тобой говорить, начальник? – с неприязнью во взгляде ухмыльнулся вор.