Анна Владимирская - Предчувствие смерти

Скорее в убежище, запереться на ключ и лечь, зажмуриться.

А завтра — свобода.

Вера Алексеевна Лученко, врач-психотерапевт, открыла дверь своим ключом, вошла в дом и рухнула на стул в прихожей. Пару минут посидеть после толкотни в метро, и силы восстановятся. Оля выскочила навстречу, все сразу поняла, торопливо чмокнула маму в щеку и исчезла на кухне. Оттуда послышался ее голос:

— Ма, что ж ты так долго? Мы ужин второй раз греем, а тебя все нет.

«Какое все-таки счастье, когда дома тебя ждут с ужином! Надо собраться с силами и ответить Олененку».

— А ты в окно давно глядела, не видела, какая погода? — произнесла Вера. — Все на монитор своего компьютера смотришь. Ну, может, еще на Кирюшу иногда.

— Ничего она на меня не смотрит, — пожаловался Кирилл, выходя на звук голоса. Олин жених уже знал, что если Вера Алексеевна не проходит в дом сразу, значит, рабочий день прошел напряженно, пациентов было много или тяжелые. — Давайте, мам-Вера, я помогу вам снять пальто.

— Значит, не смотрю на тебя?! — завопила Ольга, стуча тарелками. — Все, развод и девичья фамилия!

— Для начала пожениться бы надо, — сказала Вера, входя на кухню. — Или уже передумали? Ой, красота какая, м-м-м, слюнки текут.

На столе красовались куриные крылья, сваренные с луком и затем прижаренные на сковороде. Гарниром служил салат, приготовленный утром Верой по принципу «что в доме есть, все годится». Сегодня в доме для салата оказались: вареное яйцо, яблоко, лук, морковь, сыр, курага, орешки кешью, лимон. Натереть все на терке, курагу с орехами прокрутить через мясорубку, добавить майонеза с лимоном и есть жадно, захлебываясь от необыкновенного вкуса. Вера была у себя в доме непревзойденным мастером салата.

За окном белыми мошками суетились снежинки, они отчаянно не хотели опускаться на землю, рывками поднимались вверх — но все-таки опускались. Небо затянуло такими густыми тучами, будто дым повалил из сотен фабричных труб.

— И это весна, март месяц, — сказал недовольно Юрий Лученко. Муж старался не пропускать вкусные семейные ужины. В кухне всякий раз становилось тесно от его коренастой фигуры. — Совсем погода взбесилась. Что же летом будет?

— Летом, папуля, мы поженимся с этим типом, — Оля кивнула на Кирилла, — и поедем проводить медовый месяц на юге. Даже если снег укроет толстым слоем весь Крымский полуостров!

Юрий с полным ртом пробурчал что-то вроде «ну да, и жить там будете». Оля не обратила внимания: папуля всегда ворчал на эту тему. Очень ему не хотелось менять свою спокойную, размеренную жизнь на сосуществование с энергичными молодоженами.

У Кирилла порозовели скулы. Ему очень нравилось семейство Лученко, а больше всех, конечно, Оля. Но и своей будущей тещей он восхищался. Когда-то в прошлой жизни, то есть год назад, она спасла его от тяжелейших психологических зажимов. При общении с людьми, особенно с девушками, парень испытывал такую запредельную застенчивость, что у него просто все валилось из рук. До встречи с доктором Лученко он считал себя «человеко-минимумом», сторонился любого общения и был в шаге от социофобии. Но Вера быстро сумела подобрать ключик к внутренним спазмам Кирилловой души. Теперь юношу было просто не узнать. И он привязался к своей теще-докторше. Тем более что с невестой Кирилл сумел найти общий язык именно благодаря Вере Алексеевне. Она — гений психотерапии и просто классная мама. Однако странно, как в ее собственной семье могут существовать какие-то непонятки. Юноше казалось, что у профессионального специалиста «по ремонту и наладке общения», в отличие от него, специалиста по ремонту и наладке компьютерной периферии и локальных сетей, уж никак не может быть напряженностей с близкими.

— В тесноте, да не в обиде, — сказала Вера.

Сказала банальность. Ну и что? После рабочего дня, когда на тебя час за часом, человек за человеком, обрушиваются всевозможные проблемы, не до остроты ума! Какое-то время после работы с доктором Лученко было бесполезно о чем-то говорить — она все равно была не здесь и не слышала.

— А если не уживемся, будем разменивать жилплощадь? — спросил глава семейства, прожевав кусок. — По-моему, у вас и на свадьбу-то денег нет, не говоря уже о поездке.

— Па! — нахмурилась Оля. — Мы это уже сто раз обговорили!

Молодые собирались устроить скромнейшую, с их точки зрения, молодежную гулянку в таверне-баре «Бульдог» на Большой Васильковской, с пивом, музыкой и танцами. Там, перед массивной дубовой дверью с окошечком, посетителей встречал бульдог — скульптура огромных размеров. Это ребятам и понравилось. Передние лапы пес удобно разместил на стилизованных пивных бочках, словно предлагая сделать то же самое всем желающим. А внутри и того лучше: барная стойка похожа на причалившую лодку, возле нее — готовые послужить прибывшим стулья в форме перевернутых пивных бочек. На такую «пивную» свадьбу Кирилл и Оля собирались откладывать из своей зарплаты, которую получали в рекламном агентстве, и надеялись, что ее должно хватить.