Кирилл Казанцев - Грех

Ярко светило солнце. В небе проплывали легкие перистые облака. На пыльной заасфальтированной площадке одиноко стоял микроавтобус с тонированными стеклами. Под одним из навесов за столиком сидели трое. Однако ни выпивки, ни даже термоса с кофе перед ними не стояло. Ларину, Лоре и руководителю тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти было не до этого.

Андрей сидел, откинувшись на спинку скамейки, и с блаженным видом смотрел сквозь прищуренные веки на качающиеся над ним верхушки сосен. После того как ему удалось вернуться с того света, он стал ценить жизнь – каждую ее минуту, которую даровал ему Бог.

Дугин с хитрой улыбкой смотрел на своего агента. Лора знаками показывала своему шефу, что не стоит мешать Андрею любоваться природой.

– Однако у меня немного времени, – напомнил Павел Игнатьевич.

Ларин вздрогнул, благостная поволока исчезла с его глаз.

– А я вот все жду, когда вы начнете, Павел Игнатьевич.

– Итак, у меня есть для вас новая информация, – начал Дугин, – бутылка с водкой «Святая криница», которую ты мне передал, была отправлена мною на экспертизу. Не сомневайтесь, ребята, эксперты были из лучших. И вот химический анализ показал ее состав. Технический спирт и всякие там вкусовые добавки, которые делают ее пригодной для питья. Пригодной в том смысле, что человека не сразу вырвет после того, как он выпьет сто или сто пятьдесят граммов.

– Выходит, в монастыре паленую водку из технического спирта делали?

– Почему делали? – удивился Дугин. – До сих пор делают. Производство в бомбоубежище, развернутое архимандритом Филаретом, было ликвидировано из-за опасений, что правоохранительные органы до него доберутся. Но ведь оборудование было демонтировано и куда-то перевезено. Скорее всего, в пещеры под монастырем. Там и продолжается безобразие под руководством отца Меркурия.

– Ну что ж, слава Богу, они там не кокс делают. Водка для России – дело привычное, – вздохнула Лора.

– Ой, не скажи. Я тоже сначала так думал. Дело в том, что мои эксперты выяснили – подобная паленая водка появляется в Центральной России под самыми разными названиями. То она «Святая криница», то «Патриотическая», то «День Победы»… черт ее знает, какими только именами она не называется. Пили бы ее русские люди, и черт с ними. Кто хочет нажраться и печень посадить, тот это всегда сделает. Но человек же рассчитывает, что пьет он водку, а не суррогат. Ведь она официально в магазинах продается, вроде как пищевой продукт. А на самом деле это полная химия. Дело в том, ребята, что если этой водки перепить, как большинство наших соотечественников и поступают, то потом беда может случиться.

– В каком смысле? – спросил Ларин. – Голова сильно болеть будет?

– А вот тут ты, мой дорогой Андрей, ошибаешься. Дела обстоят значительно хуже. В России и так мужики в полтора раза меньше, чем женщины, живут. А тот, кто такой паленой монастырской водочки без меры испил, до конца своих дней становится импотентом. Если не верите, могу показать распечатки моих аналитиков. В двадцати сексологических центрах России зафиксировано. Пытались отловить паленую водку, но они каждый раз название меняют. И эпидемия эта ширится и ширится.

– Это уже совсем бездуховно, – проговорила Лора. – Черт с ним, что половина российских мужиков горькие пьяницы. А тут еще оказывается, что стараниями православных монахов они еще и в импотентов превращаются.

– Я не сомневаюсь, что и Филарет об этом знал, и отец Меркурий, но жажда наживы, она сильнее разума. Травили народ.

– И продолжают травить, – добавил Ларин. – Не зря я по колесам фуры стрельнул. Это же сколько там бутылок было, сколько мужиков могло пострадать.

– Ну, ты не преувеличивай, Андрей, – примирительно произнес Дугин, – большинству из наших алкашей их женщины и так до лампочки. Ладно, это вопросы, так сказать, лирики, моральный аспект. Есть у меня для вас и хорошая новость. Архимандрит наконец в себя пришел. Лежит он в отдельной палате, за ним только наши медики и присматривают. Филарет уверен, что находится в тюремной больнице и что с ним работают настоящие следователи. А следователи-то мои. Утечки информации никакой.

– Ну и что он? – спросил Андрей без всякого сочувствия к бывшему настоятелю Свято-Покровского монастыря.

– Самое удивительное, что он искренне каяться начал. Осознал, что грехи великие совершил, – произнес Дугин. – Пока только молится, ни с кем подолгу говорить не желает, но чувствую, скоро признается. Всех сдаст. В душе у него что-то перегорело или поменялось. К Богу решил обратиться, все с ним заочные диалоги ведет. Думаю, он много интересного расскажет. И если правильно с ним поработать, то сильно нам поможет.