Кирилл Казанцев - Грех

– Ой, не скажи. – Лора уткнулась носом Андрею в плечо…

Вряд ли бы Ларин и его напарница решились расслабиться, если бы знали, что произошло в тот самый день утром. Не сразу узнал об этом и Дугин, иначе бы предупредил. Но что сделаешь, жизнь полна неожиданностей…

Убийство священника, да еще вместе с попадьей, событие не рядовое. А потому расследовать его взялись с особой тщательностью. К тому же налицо были пытки, ограбление. Тут уж нельзя было списать случившееся на самоубийство, как с отцом Мефодием.

Лучший способ – поручить подобное расследование человеку молодому, амбициозному, которому жизненно важно докопаться до истины, которого впереди ждет карьера. Он будет землю носом рыть. Так и поступили. Расследование двойного убийства поручили тридцатитрехлетнему старшему оперуполномоченному Николаю Нежину. По горячим следам убийцу или убийц обнаружить не удалось. А это почти верная примета того, что дело превратится в очередной «глухарь». Можно было, конечно, как обычно, подыскать подходящего кандидата на преступление, кого-нибудь из местных жителей с богатым уголовным прошлым, и по хорошо отработанной методике повесить преступление на него. Но опер решил действовать по-другому. Не то чтобы он был совсем из иного теста, чем другие сотрудники правоохранительных органов, но в Бога все же верил, а потому считал, что за расследование убийства священника с него спросит не только начальство, но и придется отвечать на том свете. Не сильно, но верил.

В любой специальности секреты профессии передаются от учителя ученику, и уголовный сыск не исключение. Был свой любимый учитель и у опера Нежина, преподавал ему судебную криминалистику, когда тот учился в Академии. Многим выпускникам преподаватель запомнился фразой, с которой начинал первую лекцию: «Плох тот ученик, который не считает своего учителя дураком». Всякий понимал ее по-своему. А вот Нежин понял правильно, сказать, что кто-то дурак, легко, а вот ты делом докажи, что умнее.

Звали этого преподавателя Зимов Валерий Павлович. Уже лет пять, как он вышел на пенсию, жил уединенно, тихо, на подмосковной даче, оставив квартиру жене и дочери, с которыми у него не сложились отношения. Про старика Зимова среди столичных следователей ходили легенды о том, как ему удавалось еще в советские времена раскрывать самые сложные, запутанные и безнадежные преступления. И делал он это, как казалось со стороны, легко и непринужденно.

Старший оперуполномоченный Нежин хотя и добился кое-чего в жизни, но понимал, что наставника своего не обошел, а потому и отправился к нему за советом. Семидесятилетний Зимов ничуть не удивился, когда увидел своего бывшего курсанта, выбиравшегося из-за руля возле его дачи.

– Вот, проведать вас решил, Валерий Павлович, – начал издалека Нежин.

Старик стоял, прищурившись, глядел на Нежина, держа руки сложенными на сучковатой палочке, ручка которой была украшена собственноручно вырезанным на ней изображением черта.

– Ты мне, Николай, мозги не парь. Дураком не считай. Проблема у тебя по службе.

– Угадали, – признался Нежин.

– Погоди, – Зимов вскинул ладонь, останавливая дальнейшие объяснения, и прикрыл глаза. – Убийство расследовать тебе поручили. И не простое. Не бытовуха – не сантехника и не пенсионера убили. За этим бы ты ко мне не приехал. Не политика и не чиновника выше среднего. Там бы расследование вели в режиме секретности, мало ли что на поверхность выплывет. Но дело резонансное, раз ты суетишься. Значит так, или артиста известного убили, или священника, других вариантов я не вижу, – сказав это, Зимов открыл глаза, они у него уже задорно блестели.

– Угадали, Валерий Павлович, – напряженно усмехнулся опер. – Священника вместе с попадьей убили и ограбили. Отца Никодима перед смертью еще и пытали, зверски, без всякого уважения к сану…

– Не спеши, я сейчас соберусь, по дороге и расскажешь. Все равно в Москву ехать хотел, за продуктами.

Через час с небольшим Зимов с Нежиным уже выходили из лифта. На двери квартиры отца Никодима белела полоска бумаги с печатями. Дверь была старой, единственной на подъезд деревянной, все остальные уже давно заменили на стальные.

– В квартире все что можно мы уже отработали, – произнес Нежин, аккуратно срывая один край полоски, и принялся пояснять: – Следов взлома не обнаружено, никто «чужим» ключом в замке не ковырялся. Предположительно, к отцу Никодиму приходил кто-то, кого он хорошо знал, вот убитый сам и впустил своего убийцу.