Чингиз Абдуллаев - Равновесие страха

– Уже завтра мы будем знать, кто именно помогает Ваганову и на кого он так рассчитывает при получении этого груза, – упрямо проговорил Белобородов, – думаю, что будет правильно, если мы все-таки задержим этого преступного авторитета. И чем быстрее, тем лучше. Сейчас мы уточним последнюю информацию у наших аналитиков.

Он кивнул Головко, разрешая ему выйти, и тот быстро покинул кабинет. Почти сразу раздался телефонный звонок, Белобородов поднял трубку и после паузы сказал в нее, что сейчас придет.

– Извините, я вернусь через пять минут, – сообщил генерал, быстро выходя из кабинета.

Оставшиеся трое мужчин поднялись. Егикян подошел к окну и посмотрел вниз. Керашев достал телефон и стал набирать чей-то номер. То же самое сделал и Токарев, также отойдя в сторону. Через несколько минут Белобородов и Головко вместе вернулись в кабинет. Генерал прошел к своему столу и уселся в кресле. Он положил на стол небольшой магнитофон. Головко сел в углу.

– Давайте продолжим, – предложил Белобородов.

– Что с вашей информацией? – напомнил Егикян. – Что именно вы решили?

– Мы смогли установить информатора Оскара Ваганова, – сообщил Белобородов, – это была самая важная наша задача по нейтрализации человека, на которого рассчитывала группа Бразильца при переправке этого уникального груза.

– О чем вы говорите? – не понял Егикян.

– Все дело в том, что убитый Игорь Широбоков никогда не был нашим офицером, – сообщил Белобородов, – но нам важно было проверить, как быстро эта информация попадает к Ваганову. Она попала к нему сразу после нашего совещания. И тогда вчера мы приняли решение о проверке. Прошу меня извинить, Гамлет Вазгенович, но мы понимали, что информация уходит к Бразильцу именно из этого кабинета. Вчера подполковник Головко сообщил вам, что задержание Таира Бицуева состоится именно сегодня.

– Завтра, – напомнил Токарев.

– Нет, послезавтра, – возразил Керашев.

– Именно так мы вам и передали, – продолжал Белобородов, – и вчера вечером Бицуева забрали из больницы. Мы полагали, что бандитам сообщил об этом присутствующий здесь Гамлет Вазгенович.

– Как вы можете такое говорить? – возмутился прокурор. – Это провокация! Как вам не стыдно. Я был о вас лучшего мнения, генерал.

– Подождите, – успокоил его Белобородов. – Подождите одну минуту. Вчера мы точно установили, что Оскар Ваганов получил сообщение о возможном задержании находившегося в больнице Таира Бицуева не сегодня, а завтра.

Он замолчал. Смысл его слов доходил до каждого. И все одновременно посмотрели на Токарева. Тот покраснел.

– Столько провокаций на одно собрание. Поздравляю, Юрий Сергеевич, вы превзошли сами себя. Сначала вы нас обманываете с этим подставным офицером, потом проверяете с арестом Бицуева. А правду вы когда-нибудь говорите? Или мы для вас подопытные мыши?

– Нет, – возразил Белобородов, – не мыши. Но среди вас есть крыса.

– Это уже оскорбление! – вскочил со своего места Токарев. – Я напишу рапорт и потребую вашего наказания. Что касается меня, то я больше не буду участвовать в ваших провокационных играх.

– И правильно сделаете, – кивнул Белобородов. Он снова поднялся, кивнув подполковнику. Тот подошел к дверям и открыл их, приглашая кого-то войти. В кабинет вошел заместитель руководителя Госнаркоконтроля. Он подошел к стоявшему Токареву.

– Как вы могли?! – гневно спросил он.

– Это провокация. – Лицо Токарева начало покрываться красными пятнами.

– Евгений Дмитриевич, вы разрешите? – спросил Белобородов.

– Да, – кивнул вошедший, отворачиваясь от полковника Токарева.

Белобородов включил принесенный им магнитофон.

– Эта запись сделана несколько минут назад, когда я вышел из кабинета, а вы решили срочно позвонить, – сообщил он. – Вы не могли знать, что мы подключились к вашему телефону.

Раздались телефонные гудки.

– Я тебя слушаю, – это был голос Оскара Ваганова.

– Сегодня тебя хотят забрать, – услышали все торопливый голос Токарева, – постарайся не оставаться ни дома, ни на даче. Хотя бы несколько дней.

– Почему?

– Делай, как я тебе говорю. Пока. – Снова раздались телефонные гудки.

Егикян открыл рот, потом закрыл, ничего не сказав. Он наклонился к столу, собирая бумаги и уже не глядя ни на кого. Керашев покачал головой. Но тоже молчал.

– Вы будете арестованы, полковник, – объявил Евгений Дмитриевич, – и отстранены от своей работы.

Токарев молчал. Он уже понял, что разоблачен, и поэтому не стал ничего говорить. Совещание закончилось, и все остальные разъехались по своим ведомствам. Белобородов обратил внимание, что ни Керашев, ни Егикян не протягивали ему руки для прощания. Оба торопливо попрощались и уехали.