Татьяна Гармаш-Роффе - И нет мне прощения

– Если у Манон, как описано в статье о действии феназепама, возникла непомерная жажда деятельности плюс определенная агрессивность, то она должна была заходить в такие места, где собираются люди: кафе, магазины, открытые допоздна, – чтоб было с кем повздорить, – произнес детектив. – А их в северном направлении поболе будет. Хотя и на улице можно пристать к кому-нибудь, конечно.

– Манон до такой степени хорошо воспитана, что даже в состоянии полной отключки вряд ли станет приставать к прохожим, – грустно отозвался Петр. – Только если они к ней…

– Вы имеете в виду, что к ней мог пристать мужчина?

– И воспользоваться ее состоянием…

Петр Ломов сник окончательно.

Город потихоньку просыпался, оживал. Все чаще проезжали машины, появились первые ранние прохожие.

Алексей с Петром заходили во все открытые заведения подряд с вопросами. В некоторых ночная смена уже ушла, а утренняя не знала о том, что происходило накануне. Приходилось персонал уговаривать позвонить коллегам, подсовывая купюры, – и все это занимало слишком, слишком много времени! Но выбора у них не было.

Наконец им повезло: нашелся ресторан, где Манон запомнили. Судя по тому, что им рассказали в этом круглосуточном заведении, где бледноликая ночная смена еще несла свою вахту, Манон добавила изрядную порцию виски к тому коктейлю, что уже бродил в ее крови, при этом ничего не ела.

Плохо дело, очень плохо.

Однако, несмотря на всю драматичность ситуации, детектив не мог не позабавиться, глядя на своего напарника в тот момент, когда им описывали, как Манон вознамерилась целоваться с официантом, называя его Петей. Прибавив, что никто так ее никогда не целовал, как он!

Петр был одновременно смущен, обрадован, расстроен. И вся эта гамма чувств с такой непосредственностью отобразилась на лице записного «циника», что детектив едва сдерживал улыбку.

Практического толку от этого захватывающего повествования было мало, но все же детектив сделал вывод, что двигаются они с Петром в правильном направлении, на север, – поскольку оный ресторан находился севернее магазина.

С учетом виски, добавленного в вены Манон, она далеко уйти не могла чисто физически. С другой стороны, с момента ее появления в первой точке, супермаркете, времени уже прошло немало… А вдруг Манон пришла в себя и вернулась домой?

Он попросил Петра набрать оба ее номера, – но ни один по-прежнему не отвечал. Если бы Манон пришла в себя, она увидела бы, что ее мобильник выключен! Выходит…

Хоть бы только предположения Петра не оказались реальностью и ее не увел некий мужчина, воспользовавшийся беспомощным состоянием привлекательной девушки!

– Как Манон была одета, когда вы уходили?

– Да так же. Я ее просто на кровать отвел да уложил. Одежду не трогал.

– То есть в вечернее платье, в котором она была накануне в ресторане?

– Ну да, – хмуро подтвердил Ломов.

Девушка в неадекватном состоянии, ночью, одетая в золотистое платье с заманчивым вырезом… Они оба подумали об этом, но оба промолчали. Какой смысл говорить, когда и так все ясно…

– Вон еще кафе, – произнес Петя. – Зайдем?

– Мне кажется, что у нее уже не было сил сворачивать с бульвара… – ответил Кис.

– А если, наоборот, она из последних сил добралась до кафе, чтобы не упасть на улице? Манон, думаю, должна была сообразить, что на бульваре ночью опасно!

– Мы не знаем, что и как она могла сообразить. Мы не знаем, как действует та адская смесь, которая гуляет в ее крови. Этого нам даже никакой нарколог не сумеет сказать, потому что: а) невозможно просчитать точные дозы каждого препарата, включая алкоголь; б) каждый организм реагирует индивидуально!

– Но все-таки Манон, с ее воспитанием…

Алексей понимал: Петр чувствует себя страшно виноватым и отчаянно надеется на лучшее. На то, что Манон заснула за столиком приличногозаведения, а не свалилась на лавку, как бомжиха…

Бомжиха ?

– Петр, посмотрите, кто сейчас на бульваре.

– В каком смысле?

– В прямом. Что тут за люди.

Ломов огляделся.

– Ну, вон там двое ребят и одна девчонка спортивным бе́гом занимаются… Парочка пенсионеров прогуливается. Женщина с коляской… И что?

– Да то, что это «утренняя смена». А нам надо найти «ночную»!

– Вы о ком?

– О бомжах, Петя. Они тут ночуют. И могли видеть Манон. Вот кого нам надо искать!

– А кафе?

– Ладно, давайте так: вы идете в кафе, а я вперед по бульвару, буду искать бомжа. Или бомжиху. Позвоните мне.