Вячеслав Жуков: Призвание – опер

На бледном лице Архангельского появилась глупая улыбка. Переоценил он себя. Это действительно глупо. Пока засунет руку в карман, вытащит пистолет, взведет… Несомненно, тот окажется проворней и выстрелит первым.

– Чего там у тебя в кармане? – все тем же тоном спросил человек.

– Да так. «Вальтер» старенький, – стараясь унять волнение, ответил Архангельский, словно стыдясь, что не обзавелся оружием посерьезней. Пожалуй, к его фигуре больше бы подошел «глок». Или, на худой конец, штуковина отечественного производства – пистолет Стечкина. А маленький «вальтер» совсем не смотрится в его руке.

И, как бы подумав о том же, человек улыбнулся, сказал:

– Вот видишь, – словно укорил он. – Старенький. Зачем тебе суетиться? Совать руку за ним в карман? Чтобы внушить себе, что с ним ты не боишься смерти?

– Да, – неожиданно для себя сказал Архангельский. Стыдно признаться, но именно это он и пытался внушить себе.

Человек безнадежно усмехнулся.

– Глупости, – строго заметил он и сказал, кивнув на дверь: – Лучше открой третий замок. И смотри, – предупредил он, показав пистолет.

– Ладно. Хорошо, – согласился Архангельский, решая потянуть время. И было бы совсем неплохо, появись сейчас здесь кто-нибудь из соседей. Тогда уж точно ситуация сложится не в пользу этого типа с пистолетом. Встреча со случайными свидетелями не входит в его планы. Потому он так и торопит с замком. Не хочет светиться тут.

– Нельзя ли побыстрей? – спросил незнакомец, но в голосе не чувствовалось нервозности.

И это особенно насторожило Илью Ивановича. Перед ним был человек с крепкими нервами и, скорее всего, безжалостный убийца.

– Замок что-то… – соврал Архангельский, беспомощно провернув ключом. Но парня с пистолетом это оправдание не устроило.

– Придется поднапрячься, – посоветовал он и добавил как важный аргумент: – И сделай все как надо, если не хочешь умереть досрочно.

Архангельский почувствовал, как ему в спину уперся ствол. Прямо под левую лопатку. Человек с пистолетом, знал, куда следует стрелять, чтобы не оставить жертве никаких шансов.

Но Илья Иванович не спешил расстаться с жизнью.

– Да я открыл уже, – поспешил сказать он. Сунув ключ до упора, сделал последний оборот.

И дверь предательски открылась.

Архангельский, не поворачиваясь лицом, ждал, что будет дальше. Почувствовал легкий толчок в спину.

– Заходи, – ядовито прошипел человек, стоящий позади него.

Он как будто уже бывал здесь, в этой квартире. Не успели они войти, провел рукой по стене за шифоньером прихожей, нащупал клавишу выключателя. Когда свет вспыхнул, закрыл дверь и сказал:

– Теперь быстро позвони во вневедомственную охрану и скажи, чтобы твою квартиру сняли с пульта.

Илья Иванович медлил, стоял как вкопанный и отупелым взглядом таращился на ствол пистолета, направленного теперь ему в переносицу.

Понимая, что драгоценные секунды уходят и там, на пульте, это могут принять за сигнал тревоги и направить сюда группу, человек произнес уже раздраженно:

– Я сказал, позвони! Не заставляй меня нервничать. Видишь, у меня уже палец дрожит на курке. Ну, как нажму? Тогда твоя башка разлетится. Ты этого хочешь?

– Нет. Не надо. Я сейчас позвоню. – Илья Иванович почувствовал: тот не врет. Еще пару секунд задержки, и точно выстрелит. А потом уйдет. И приехавшие милиционеры найдут всего лишь тут труп Архангельского.

– Вот и правильно. Вот и молодец, – похвалил убийца. Но в голосе его ничего, кроме насмешки, не чувствовалось. Этот человек знал, что судьба Ильи Ивановича Архангельского решена. Для этого он здесь. И ни просьбы, ни посулы уже ничего не могут изменить. Все случится так, как должно произойти.

Архангельский позвонил на пульт, и, когда трубка легла на аппарат, убийца язвительно улыбнулся и сказал:

– Надеюсь, тебе не стоит объяснять, зачем я здесь? Ну, пораскинь мозгами. Ты же мужик смышленый. Постарайся догадаться.

– Я догадываюсь, – голосом обреченного ответил Илья Иванович, ни на минуту не забывая о лежащем в кармане «вальтере» и о том, как бы воспользоваться им. С такого расстояния он бы точно не промахнулся.

– Видишь, какой ты догадливый. Если бы был таким с самого начала, то, может, ничего бы и не случилось, – как бы с сочувствием проговорил убийца, внимательно глядя в глаза Архангельскому.

Тот невесело улыбнулся.

– Как ни прискорбно, но должен признать, это так. О многом я догадался, но, – он развел руками, – увы, слишком поздно.