Кирилл Казанцев - И никого не стало…

– Да, это мы вас сюда привезли, – согласился Никита. – Но не припомню, чтобы наши люди кого-то убивали. Так что ошибочка, Генрих Павлович.

– А это кто? – адвокат пытался разглядеть нового актера в спектакле.

– Фирма «Приколор», – усмехнулся Андрей. – Выездные услуги. Все в порядке, гражданин, не обращайте внимания.

– Не обращать внимания? – усмехнулся адвокат. – Ну, вы даете! Хорошо, не буду обращать.

– Мы сильно извиняемся, – сказал Никита, – что не сможем оказать вам первую помощь. Ваша рана не смертельна, Генрих Павлович, уж поверьте моему богатому опыту. Вы сможете добраться до гостиной, отыскать аптечку в навесном шкафу, она там точно есть, и самостоятельно обеззаразить рану и перевязать голову?

– Дождешься от вас помощи… – Адвокат попробовал привстать, Никита поддержал его. – Ладно, справлюсь, не маленький.

– Вы точно уверены, что вас столкнул Волостной? – уточнила Ксюша.

– Двести процентов, женщина… Я таким его еще не видел, это был какой-то демон из ада… Удивляюсь, почему он не спустился, чтобы добить меня…

На последней ступени остался кровяной сгусток, Никита предусмотрительно его обогнул и ринулся наверх, перепрыгивая через ступени. Товарищи едва поспевали за ним.

– Подожди, Никитушка, не гони… – задыхалась Ксения. – Этот тип опасен, он хорошо подготовлен. Если выскочит внезапно, отберет пистолет, нам будет полный звездец.

– Давай-ка лучше я пойду вперед, – бурчал Андрей, наступая на пятки. – Меня он не свернет с пути праведного.

Нет, не мог Никита доверить товарищу столь ответственное дело. Качаясь маятником, он выпрыгнул с лестничной площадки в коридор. Шагнул – и, не сдержавшись, выругался сквозь зубы. Дверь в «номера», облюбованные Волостным, была распахнута настежь, и все, что находилось в районе порога, прекрасным образом освещалось. Извернувшись, под дверью лежал человек. Нижняя часть туловища находилась в коридоре, верхняя – в комнате. Все вокруг, включая одежду, было залито кровью. Ноги подрагивали, он судорожно подтягивал их под живот. И этот, слава богу, был жив! Никита перепрыгнул через порог, склонился над пострадавшим. Как бы ни был этот тип обучен и подготовлен, а физической угрозы он уже не представлял. Мужчина зажимал обеими руками левый глаз, который был сильно изуродован. Вероятно, рана поддавалась лечению, имелись шансы на восстановление зрения, но в данный момент все это выглядело ужасно. Висок и левая сторона лица превратились в кровавый сгусток, кожа ободрана до кости, а сам глаз упокоился под набухшим синяком. Волостного рвало кровью. Никита подтащил его к кровати, усадил. В единственном глазу мелькнуло что-то осмысленное. Игорь Константинович уперся о кровать, чтобы не упасть, угрюмо смотрел на человека, который явился не за тем, чтобы его убить.

– Вы в порядке? – спросил Никита.

– Я сейчас умру… – признался Волостной, хмуро взирая на пистолет у смотрителя особняка. – Твою-то мать… – еле выговорил он, переводя взгляд на Ксюшу, а с нее – на Андрея. – Так это все-таки вы затеяли… А ведь я, идиот, вам поверил…

– Мы умеем врать практически профессионально, – похвастался Никита. – Но не вздумайте обвинять нас в каких-то там убийствах, Игорь Константинович. Чего не было, того не было. И вам об этом, кстати, известно.

– Ничего мне не известно! – Кинуть на находящихся в комнате людей придирчивый взгляд в столь плачевном состоянии не получалось, Волостной расслабился, покосился выжившим глазом на новое лицо: – А это что за перец?

– Строительно-монтажное управление номер девять, – незамысловато пошутил Андрей. – Не заостряйте внимание, любезный.

– У нас всего один вопрос, Игорь Константинович, – вкрадчиво сказал Никита. – Полагаю, вы не сами себя приложили? И вряд ли это сделал Генрих Павлович, поскольку в тот момент, когда вы сталкивали его с лестницы, ваш глаз был на месте.

– Не понимаю, о чем вы… – У Волостного обострились скулы, задергался кадык.

– Возможно, это сделал прокурор Головач или, что совсем уж маловероятно, Валентина Максимовна, она же судья… – Он внимательно наблюдал за лицом следователя.

– К черту прокурора и его подстилку… – Здоровый глаз налился кровью, а больной начал судорожную борьбу за прорыв через мясистый синяк. – Это Кашкалда, сука партийная… Ольга Дмитриевна, чтоб она сдохла… Я встал, ненадолго отлучился из комнаты… – Он замялся.

– Чтобы сбросить с лестницы Генриха Павловича, который вышел из своей комнаты, и вы это услышали, – подсказал Никита. – Потом зачем-то вернулись – полагаю, чтобы забрать свой кий, это верное оружие.