Вячеслав Жуков - Маньяк всегда прав

– Я неясно спросил? Адрес!

– Саша, но ведь это моя девочка. Зачем тебе ее адрес? Она все равно не станет с тобой…

Топольский криво усмехнулся.

– Тогда зачем она тебе? – обеспокоенно спросил Шавранский и вдруг понял все. Ему стало не по себе. Даже поежился, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

– Ты не можешь ее простить за эту выходку в ресторане? Я угадал? Скажи?

– Теперь это уже неважно, – с полным равнодушием ответил Топольский. – Я выбрал ее.

Лицо старика Шавранского покрылось мелкими каплями пота.

– Что значит – выбрал ее?

– Яков, мы напрасно теряем время. Мне нужен адрес той сучки. Понимаешь? – Топольский схватил Шавранского за горло, сдавив пальцами кадык.

Яков Исаевич, задыхаясь, захрипел.

– Адрес! Где живет твоя сучка? Иначе я тебя придушу!

– Скажу, Саша, скажу. Только пообещай мне…

Топольский надавил пальцами еще сильнее и, смеясь, сказал:

– Никаких обещаний, – он резко ударил старика кулаком в печень.

Шавранский охнул и схватился за правый бок.

– Мне же нельзя… Больная печень. Гад ты, Саша.

За это старичок получил еще два коротких, но жестоких удара в живот. И свалился на пол, взвыв от боли.

Махровое полотенце слетело, оставив старика совершенно голым. Топольский с интересом рассматривал дряблое полное тело Шавранского. Показалось, будто на нем стали выступать трупные пятна.

– Не бей меня больше. Прошу тебя, – хрипел тот.

– Мне нравится, когда меня просят. Ведь это так приятно. Ты со мной согласен?

Шавранский был готов согласиться с чем угодно, лишь бы Топольский его не бил. А лучше – немедленно ушел отсюда.

– Итак, адрес? – последнее слово Топольский растянул, словно оно было непомерно длинное.

– Я скажу. Скажу… Новостройка… Она живет там… Оксана… Дом номер четырнадцать… Квартира – шестьдесят восемь… Только не бей меня…

«В конце концов, почему я должен пропадать из-за нее? Ведь этот Топольский прав – она шлюха!» – подумал Шавранский. Он покосился на телефонный аппарат, стоящий в коридоре на тумбочке, и решил, как только Топольский выйдет за дверь, он позвонит в милицию. И Оксану предупредить надо.

Сейчас Шавранский боялся его так, как не боялся никого в жизни. Но Топольский смотрел на него с жалостью. Это обнадеживало. Значит, не будет убивать. И Шавранский тихонько вздохнул с облегчением. И вдруг резкий удар ногой в горло отбросил его к креслу. Старик потерял сознание.

Топольский рассмеялся:

– Ах, Яша, Яша. Как это мило с твоей стороны умереть в свой юбилей. – Он посмотрел в искаженное лицо давнего приятеля. Потом подхватил тело старика под мышки и отволок его в ванную.

– Сейчас Яша будет купаться, – сказал маньяк, наполняя ванну до краев горячей водой. Он знал, что в горячей воде тело станет разлагаться скорее. Махровое полотенце полетело в корзину для грязного белья.

– Ну, пока, Яша, – сказал Топольский, улыбнувшись, и слегка помахал трупу рукой.

Старик лежал под водой с открытыми глазами, не выражающими ни беспокойства, ни печали.

– Можешь меня поблагодарить. Я избавил тебя от греха…

Шавранский лежал, точно спал, и только из его полуоткрытого рта время от времени выходили крохотные пузырьки – остатки воздуха в легких.

Топольский вышел на улицу, вдохнув с наслаждением свежий ночной воздух.

Во всем доме, где жил Шавранский, ни в одном окне не горел свет, значит, никакого риска, что кто-нибудь заметил его выходящим из подъезда.

Он не беспокоился, потому что знал: менты пойдут по легкому пути и постараются подвести смерть старика под несчастный случай. «Полез искупаться и утонул», – самодовольно думал маньяк, направляясь к своей машине, предусмотрительно оставленной в соседнем дворе.

«Пора взяться теперь за белобрысую суку. Зря ты, девочка, болтала своим язычком».

Он ехал по ночным улицам, чувствуя необыкновенный прилив возбуждения. И не удержался, свернул в темный переулок и, расстегнув брюки, долго мял в руках свой вялый член. Кончил, зажимая его ладонями, и минут десять сидел, ощущая сладкую истому.

Нет, не зря он прикончил этого старикашку.

На следующий день Оксана из дома позвонила Якову Исаевичу. Она хотела помириться, а заодно извиниться за недостойную выходку по отношению к его приятелю.

Но телефон Шавранского ответил длинными гудками.

«Не похоже это на старикашку. Обычно он всегда снимает трубку», – подумала девушка, но в этот день так и не поехала к Шавранскому. Постельные сцены со стариком чертовски надоели ей, даже за деньги. Пока старого пенька расшевелишь, сама пять раз кончишь.