Аль Странс - Завещание

― Арье, вы разрешите, извините, что только по имени, но у нас так принято, я хотел бы передать вам привет от Аркадия, вот его телефон. Он просил сообщить, что с ним всё в порядке и он к вашим услугам в любую минуту.

― Спасибо. Я знаю про имена. Может так и лучше.

― Позвольте вас познакомить с доктором Шапиро. Он старый друг моих родителей. Пожалуйста, я оставлю вас вместе.

Доктор Шапиро дружелюбно протянул Арье руку. Они побеседовали минут пять, не больше, как Арье заметил странное поведение своего сына. Шай забился в угол, обхватил голову руками и однообразно раскачивался как талмудист на молитве. Номи в тоже время разговаривала с хозяйкой дома, и никто не обращал внимания на Шая. Арье, встревоженный, резко прервал беседу с доктором и бросился к сыну. Врач поспешил за ним.

― Шай, дорогой, что случилось? – с неподдельным ужасом спросил мальчика отец.

― Мне страшно, Аба… Здесь много страшных людей… забери меня отсюда… – он не переставал раскачиваться.

Арье беспомощно оглянулся, ища глазами жену. Доктор меж тем наклонился к мальчику.

― Успокойся, малыш, – очень мягко произнес доктор Шапиро,– дай мне руку, и пойдем со мной, я тебе хочу рассказать что–то. Вместе с папой и мамой, пожалуйста.

Шай не глядя на него, поднялся, но руки не подал. Они прошли в соседнюю комнату, закрыли дверь. Доктор уселся на диван и усадил рядом с собой мальчика. Номи и Арье устроились на стульях.

― Тебе очень плохо, Шай, правда?

Юноша кивнул.

― А ты знаешь, что это проходит? Да, да. Я специалист, врач, и я занимаюсь этими проблемами. Ты мне веришь, что тебе будет лучше?

Прошло несколько секунд молчания. Юноша не отрывал глаз от пальцев, которыми бессмысленно ковырял обивку дивана... Молчал и Арье. Но на его лице читалось страдание, будто ужасная тяжесть сдавила ему грудь. Номи сидела, напряженно сжав губы и сцепив пальцы рук, наблюдая за всеми.

― Что тебе мешает большего всего, Шай? – пытаясь заглянуть ему в глаза, спросил врач.

― Что я ничего не могу делать. У меня ни для чего нету сил…

― Так вот это как раз, дружочек, дело поправимое,– воскликнул врач и похлопал Шая по колену,– тебе нужно просто пару раз в день пить чашечку черного кофе, эспрессо или обычный. Непременно попробуйте, – обратился он уже к родителям, поднимаясь с дивана, – сегодня уже поздно пить кофе, не сможешь спать ночью, а вот завтра обязательно попробуй. Ну и конечно все таблетки, что тебе твой доктор предписал. Я уверен, всё будет хорошо.

― Не будет… Я не пойду больше к тому доктору!

Врач остановился на полпути и настороженно вновь посмотрел на ребенка.

― Почему же, Шай?

― Она думает, что я… сумасшедший… она сказала это… сказала родителям, что я сумасшедший и соседям… Я не пойду к ней больше.

― Ах, вот как! Но ты ведь нет.

― Нет. Мне плохо… а она думает…

― Хорошо, Шай, я тебя понял. А если я предложу тебе другого доктора, пойдешь к нему?

Шай пожал плечами.

― Значит, я подумаю и попрошу одну очень хорошую девушку, доктора, чтобы она встретилась с тобой. Договорились? А теперь я рекомендую вернуться домой, Шаю немножко мешает большая компания.

Они вышли из комнаты. Доктор обратился к Арье, пожимая руку на прощание:

― Я вас очень и очень понимаю, Арье, но уверяю вас, всё ещё станет лучше, вам нужно только больше терпения. Терпения! Совланут на иврите, – тут он лукаво улыбнулся и, отпустив его руку, спросил,– выписать вам несколько таблеток Совланута?

Его шутка раздосадовала Арье до злости. Он едва сдержал себя от грубости в адрес этого добродушного и все же несколько напыщенного доктора. Он скрипнул зубами, сжал кулаки и резко развернувшись, проследовал без слов к сыну.

10

Артур смотрел из окна своей квартиры в Бруклине на поземку, гонимую по асфальту улицы холодным зимним ветром Нью–Йорка. Не укладывались в голове все события что пронеслись и случились с ним с молниеносной быстротою. На днях он, наконец, получил сведения от брата Генриха из Петербурга, которому звонил, чуть ли не каждый вечер после своего благополучного бегства и которому был обязан своим спасением. Отчасти он был обязан спасением от лап Мартынова и частному детективу Юрию Ивановичу, который очень смекалисто рекомендовал ему не пользоваться Мерседесом брата, и отвез его лично в аэропорт Пулково. По дороге в аэропорт он поведал детективу о встрече с таинственной незнакомкой в день его прилета, о чем молчал всё это время. Она, как оказалось, после смерти отца, то есть своего пациента, сразу уехала в Москву, а затем улетела в Америку.