Наталья Александрова - Убийство напрокат

Что там рассказывала наблюдательная соседка покойного? Кто-то влез к нему в дом после его смерти. Она думала, что это безобразничали какие-то мелкие хулиганы, позвонила сестре…

Но золотая цепочка, найденная в проулке предприимчивым Чугуевым, говорит совсем о другом. Она говорит о том, что в дом залез кто-то из людей, знавших покойного. Кто-то из тех, кто гостил у него в тот самый роковой день. Зачем этот неизвестный приезжал сюда? Может быть, чтобы найти что-то, что раньше он здесь потерял? Первый, кто приходит в голову, — это та самая женщина с фотографии, женщина с кулоном. Но первое — это не всегда правильное…

Неожиданно Надежда Николаевна осознала, что стоит посреди пыльного проулка и вполголоса разговаривает сама с собой. Хорошо, что ее никто не видит! А то действительно могут подумать, что женщина свихнулась.

Она спрятала цепочку в сумку и поспешила на станцию.

Разумеется, хотя и договаривались на четыре часа, Алки все еще не было. Уж в кои-то веки могла бы и не опаздывать, подумала с раздражением Надежда Николаевна.

Надежду впустил Пашка и не стал расспрашивать, для чего ей было нужно узнать, кто продал ему компьютер, он уже и забыл тот эпизод. Пашка выхватил у нее из рук ноутбук и побежал играть с новой игрушкой. Надежда еще утром переписала на всякий случай все фотографии в свой собственный домашний компьютер, поэтому спокойно выпустила из рук сумку. И тут как раз открылась дверь и появилась Алка — шумная, запыхавшаяся, вся еще во власти школьных забот, с ходу полезла целоваться, потом отстранилась и оглядела подругу с недоумением.

На улице сегодня было прохладно, да к тому же и солнце никак не хотело показываться из-за туч. Поэтому Надежда, собираясь навестить собаку Дика, надела куртку из плащевки и такие же брюки. Учитывая то, что приходилось входить в сарай ползком, да еще с черного хода, она выбрала самую скромную одежду, такую, чтобы не жалко было извозить.

К Алке она приехала прямо с поезда, хорошо, что ноутбук был не слишком тяжелый, пришлось взять его с собой. И теперь Тимофеева изумленно пялилась на Надеждину куртку.

Заметив на брюках пятно грязи, она и вовсе подняла брови.

Другая женщина на месте Алки не обратила бы внимания или просто промолчала, но не такова была близкая подруга Надежды Николаевны.

— Надежда! — заговорила она строго. — Я тебя просто не узнаю!

— А что такое? — Надежда все это время пыталась распутать узел на кроссовках и не обратила внимания на Алкины взгляды.

— Извини, Надя, но ты совершенно опростилась! — заговорила та убежденным тоном. — Видано ли дело, ходить по городу в таких брюках? Ты прости, конечно, но ведь кроме меня тебе никто правду не скажет… Это же просто неприлично! Ты же солидная женщина, муж хорошо зарабатывает!

Надежда медленно разогнулась. У нее было что ответить нахальной Алке.

Во-первых, можно было свести все в шутку и сказать, что приехала прямо с дачи. Но Алка не поверит, будто она таскала на дачу компьютер.

Во-вторых, можно было обидеться, хлопнуть дверью и уйти. Но Надежде нужно было выяснить у подруги, что та знает про директора школы Сергея Ивановича Лунгина, а в случае ее демонстративного ухода беседа откладывается на неопределенный срок.

В-третьих, можно было высказать Алке все, что Надежда думает о ней и ее туалетах по принципу «сама такая». Действительно, кто бы говорил об одежде, только не Тимофеева. Это ее пристрастие к летним платьям в крупный цветочек… Или шелковые блузки с воланами в самых неподходящих местах… Зимой Алка тоже любила эпатировать публику. То есть она-то не замечала, что ученики и коллеги буквально в шоке от ее любимого красного костюма. Жакет, как назло, был еще с широченными плечами, так что в этом костюме Алка при ее габаритах напоминала трехстворчатый шкаф довоенного времени.

Но Надежда понимала, что пытаться перевоспитать Алку безнадежно, да это и не входило в ее задачу на сегодняшний день.

— Непременно учту твои замечания, — миролюбиво сказала она.

Алка, которая настроилась на возражения, несколько разочаровалась, но легко утешилась.

— Чай будем пить, — сообщила она, — я торт по дороге купила!

Кроме торта она еще отрезала четверть батона и солидный кусок ветчины.

— Обед сегодня не успела приготовить, — вздохнула она, — опять на сухомятке.

— Это плохо, — осторожно заметила Надежда.

— Конечно, некоторые сидят дома и изощряются, готовя суфле из кабачков! — вскипела Алка. — Мне Тимофеев все уши прожужжал на обратном пути. Очень, говорит, вкусно и совершенно некалорийно!