Наталья Александрова - Убийство напрокат

Здесь ее ожидал еще один неприятный сюрприз: лифт, расположенный в открытой, забранной решеткой шахте, не работал, кнопка вызова горела немигающим рубиновым глазом.

Надежда Николаевна подумала, что в жизни строго соблюдается баланс положительных и отрицательных эмоций, то есть на каждый плюс обязательно тут же находится минус, как на шкуре зебры за черной полоской неизбежно следует белая, если, конечно, эта зебра — не альбинос. Она вздохнула и пошла вверх по лестнице.

Лариса Павловна жила на самом верхнем, девятом, этаже, так что Надежда дважды останавливалась передохнуть. По дороге она поневоле ознакомилась с надписями на стенах, из которых узнала, что Светка дура, Ромка — козел, а характеристика какого-то Сусика была вовсе непечатной. Кроме того, она прочла записку, приколотую к стене ржавой кнопкой, в которой, по-видимому местная дворничиха, сурово предупреждала жильцов: «На деснице мусор ни кидать, а то уберать не буду».

Наконец Надежда остановилась перед обитой вагонкой дверью с нужным ей номером семьдесят два.

Она нажала на кнопку звонка, и за дверью тотчас же раздался заливистый лай, как будто Надежда включила его нажатием кнопки.

Вслед за лаем послышался звонкий женский голос:

— Иду, иду! Бакси, Макси, замолчите!

Звякнули замки, и Надежда Николаевна увидела чрезвычайно уютную женщину раннего пенсионного возраста с аккуратно завитыми и подкрашенными волосами, в розовом, отделанном кружевами переднике поверх такого же розового, отделанного кружевами халата. Впрочем, Надежда не успела ее как следует рассмотреть, потому что неожиданно подверглась нападению.

Напали на нее две дружные таксы.

С жизнерадостным лаем они подскочили к Надежде Николаевне с двух сторон и принялись штурмовать ее, как дружная команда альпинистов штурмует Эверест или какую-нибудь менее известную горную вершину. Поскольку у четвероногих «альпинистов» были коротенькие кривые лапы, восхождение было неудачным, но очень шумным.

— Бакси, Макси, прекратите немедленно! — прикрикнула на собак хозяйка.

Таксы покосились на нее с неудовольствием, однако отступили на заранее подготовленную позицию — на порог кухни.

Надежда Николаевна отметила про себя, что ее кот Бейсик никогда не ведет себя так невоспитанно с малознакомыми людьми и что кошки — вообще гораздо более достойные животные, чем собаки.

— Извините, — проговорила хозяйка, улыбаясь, — они у меня такие общительные! Иногда даже чересчур…

— Вам звонила Алла Владимировна Тимофеева, — поспешила объяснить гостья, — меня зовут Надежда Николаевна…

— Да-да, конечно! — Хозяйка заулыбалась еще шире. — Алла Владимировна — такая милая женщина! Как у нее дела?

— Хорошо, — машинально ответила Надежда, подумав, что Лариса Павловна совершенно не соответствует ее представлению о школьном завуче.

До сих пор она думала, что завуч — это решительная громогласная тетка гренадерского роста с суровым взглядом старшего следователя прокуратуры, облаченная в неизменный темно-синий пуленепробиваемый костюм. А перед ней стояла милая, доброжелательная пенсионерка в кружевах и оборках! У нее хотелось немедленно спросить рецепт вишневого варенья или теста для слоеных пирожков… Впрочем, возможно, выходя на пенсию, завучи полностью меняют имидж, как противные мохнатые гусеницы, превращающиеся в очаровательных легкомысленных бабочек.

Лариса Павловна пригласила гостью на кухню — тоже, разумеется, розовую, всю в кружевных занавесочках и салфеточках, и включила розовый электрический чайник.

Таксы крутились под ногами и тоненько повизгивали.

— Попрошайки! — ласково проговорила хозяйка.

Она сняла кружевную салфетку с большого розового блюда, стоявшего посреди стола.

На блюде действительно оказалась целая гора маленьких слоеных пирожков. Два пирожка Лариса Павловна бросила собакам, и те, проявив чудеса ловкости, схватили угощение на лету.

— Я не спросила вас — чай или кофе? — осведомилась хозяйка, повернувшись к Надежде.

— Чай.

На столе немедленно появились две большие розовые чашки, старинная серебряная сахарница и вазочка с вареньем. Убедившись, что гостья обеспечена всем самым необходимым, Лариса Павловна уселась за стол напротив нее и спросила:

— Итак, чем я могу быть вам полезной? — Ведь вы работали вместе с Сергеем Ивановичем Лунгиным? — проговорила Надежда, отпив глоток темно-красного душистого чая.

Лариса Павловна помрачнела.