Артуро Перес-Реверте - Королева Юга

– А кто-то хочет свалить его, – поняла Тереса.

– Да. Пожалуй, можно выразиться и так. С одной стороны, политический сектор, обладающий большим весом и связанный с правительством, не желает видеть в сенате страны наркодельца из Синалоа, несмотря даже на то, что он официально отошел от дел и уже является действующим депутатом… А кроме того, имеются старые счеты, о которых говорить здесь излишне.

Тереса представляла себе, о каких счетах идет речь. Все сукины дети, погрязшие в глухих войнах за власть и деньги, наркокартели и друзья этих наркокартелей, разные политические семьи, связанные или не связанные с наркотиками. Кто бы ни правил. Одним словом, как всегда: прекрасная Мексика …

– А мы, со своей стороны, – прибавил Ранхель, – не забываем, что он приказал убить агента ДЭА.

– Именно так, – оживился, получив поддержку, Тапиа. – Потому что правительству Соединенных Штатов, которое, как вам известно, сеньора, весьма пристально следит за политической обстановкой в нашей стране, вряд ли понравится, если такой человек, как Эпифанио Варгас, станет сенатором… Поэтому сейчас делаются попытки создать комиссию высокого ранга, чья деятельность будет развиваться в два этапа: первый – организовать расследование прошлого депутата Варгаса, второй – если будет собрано необходимое количество доказательств, лишить его депутатской неприкосновенности и положить конец его политической карьере, вплоть до судебного процесса.

– По окончании которого, – добавил Ранхель, – мы не исключаем возможности его выдачи Соединенным Штатам.

– А я-то тут при чем? – спросила Тереса. – Чего ради вам было ехать сюда и рассказывать мне все это, как будто мы закадычные друзья?

Тогда Ранхель и Тапиа снова переглянулись, дипломат прокашлялся и, доставая сигарету из серебряного портсигара (он предложил его Тересе, но та отказалась, покачав головой), сказал:

– Сеньора, мексиканское правительство все последние годы со вниманием следит за вашей, гм, карьерой. Против вас ничего нет, поскольку ваша деятельность, насколько известно, происходит за пределами национальной территории. («Примерная гражданка», – вставил Ранхель таким серьезным тоном, что ирония в словах растворилась.) И ввиду всего этого соответствующие власти готовы прийти к соглашению. К соглашению, удовлетворительному для всех. Сотрудничество в обмен на неприкосновенность.

Тереса подозрительно смотрела на них.

– Сотрудничество какого рода?

Тапиа аккуратно закурил сигарету. Так же аккуратно, как, судя по всему, размышлял о том, что ему вот-вот предстояло сказать. Или, вернее, как это сказать. И наконец решился:

– У вас там, на родине, есть личные счеты. Кроме того, вам многое известно о временах Блондина Давиды и деятельности Эпифанио Варгаса… Вы были, так сказать, привилегированным свидетелем, и это чуть не стоило вам жизни… Есть мнение, что, быть может, вам хотелось бы все уладить. У вас достаточно средств, чтобы заняться чем-нибудь другим, наслаждаясь тем, что вы имеете, и не беспокоясь о будущем.

– Да что вы говорите.

– То, что слышите.

– Хм… И чему же я обязана подобным великодушием?

– Вы никогда не принимаете плату наркотиками. Только деньгами. Вы не владелица и не продавец – вы только перевозчик. На данный момент, несомненно, самый крупный в Европе. Но и только… Это дает нам возможность разумного маневра – так сказать, лицом к общественному мнению.

– К общественному мнению?.. Это еще что за чушь?

Дипломат ответил не сразу. Тереса слышала дыхание Ранхеля; человек из ДЭА, сплетя пальцы, беспокойно ерзал в своем кресле.

– Вам предлагается возможность вернуться в Мексику, если вы захотите, – продолжал Тапиа, – или тихо обосноваться там, где вам будет угодно… Даже с испанскими властями были проведены переговоры на этот счет: Министерство юстиции обещало приостановить все судебные действия и расследования, которые имеют место в настоящий момент… Которые, насколько мне известно, значительно продвинулись и могут вскоре значительно осложнить жизнь, гм, Королеве Юга… Как говорят в Испании, все стереть и начать с чистого листа.

– А я и не знала, что у гринго такие длинные руки.

– Смотря для чего.

И тут Тереса рассмеялась.

– Вы просите, – сказала она, еще не вполне веря, – чтобы я рассказала вам все то, что, по-вашему, я знаю об Эпифанио Варгасе. Чтобы я стала стукачкой – в мои-то годы. И это при том, что я родом из Синалоа.