Виктория Платова - Смерть на кончике хвоста

— Послушайте, Наталья! Вы видели ее фотоальбомы?

— Чьи?

— Литвиновой?

— Нет. Как-то не попадались в руки.

— Ну, конечно, вы интересовались только шмотками! Мне удалось кое-что посмотреть. И знаете, что меня удивило?

Наталья вошла в ванную вслед за Вороновым и прислонилась к косяку. Писатель недоверчиво разглядывал себя в зеркало. Что ж, стрижка получилась неплохая, разве что затылок можно было снять больше. Но в общем и целом— ничего…

— И что же вас удивило?

— Я не нашел фотографий ее .парня. Того самого, чью карточку вы умыкнули.

— Правда? А может, он забрал их, когда уходил? Что бы, так сказать, ничто не напоминало…

— А одну оставил — в рамке и на видном месте…

— Может быть, он забыл про нее! — Ну да бог с ним, с этим парнем. А вот девушки на другой фотографии — это занятно, это навевает на мысли. У них тоже не так много совместных снимков. Есть, правда, несколько, и довольно любопытных. Например, где они изображены только вдвоем: Регина Бадер — красавица со шрамом. И вторая девушка, подруга, уж не знаю, как ее зовут… Тоже ничего себе. Я вытащил эту фотографию и посмотрел надпись на обороте… Я вообще люблю заглядывать за фасад и все выворачивать наизнанку.

— Я заметила.

— Так вот, знаете, что там было написано? — Воронов замялся. — «СУКИ!»… Каково, а? Сама называет их суками, и сама же ставит их совместную фотографию на стол.

Нет, стрижка получилась. Определенно получилась…

— Вы и понятия не имеете о женщинах! — сказала Наталья. — Их настроение переменчиво. Я сама столько раз рвала фотографий, а потом их склеивала. И проливала над ними слезы.

— По какому-нибудь мальчишке, моложе вас лет этак на пять! — неожиданно недовольным голосом протянул Воронов.

Наталья едва удержалась на ногах от такой прозорливости. Но все же взяла себя в руки.

— С чего вы взяли?

— Да потому что это у вас на лбу написано! Обожаете вешаться на шею подонкам, а в финале удивляетесь, что они пристраивают пистолет у вас между глаз…

Все ясно. Даже общаясь с ней, Воронов продолжает писать свой роман. И хочет видеть свою героиню именно такой: недалекой инженю, которая кочует по постелям второстепенных злодеев и сворачивается калачиком на подушке у самого главного.

…Марголис появился через два часа с двумя огромными пакетами. Увидев Наталью, он многозначительно повел носом и подмигнул Воронову.

— Кажется, эту девушку еще несколько дней назад звали Дарья! Ты не находишь, Володенька? — Марголис выронил пакеты и присвистнул при виде кардинально изменившегося Воронова.

— Да какая разница — Дарья, Наталья или Софья, — пожал плечами Воронов. — Дело ведь не в имени, а в тех неудобствах, которые оно доставляет.

— Но тем не менее… Женщина оказывает благотворное влияние на мужчину. Я всегда это утверждал. Держи.

И Марголис принялся вытряхивать содержимое пакетов на кресло.

Воронов проявил к обновкам завидное равнодушие, чего нельзя было сказать о Наталье. Она принялась разворачивать вещи и придирчиво их осматривать. Марголис же, воспользовавшись установившейся паузой, бросился к пачке бумаги, на которой были отпечатаны первые главы романа, и надолго затих.

— Это великолепно, — выдохнул Семен Борисович после первой же страницы. — Это божественно, Володенька! «Он лежал в самом углу багажника, скорчившийся и никому не нужный, как брошенная в урну обертка от карамельки. Череп его украшала маленькая застенчивая дырка, а залитые кровью ресницы, казалось, удивлялись такому удручающему соседству…» Какая экспрессия! Какое легкое перо! Помяни мое слово, тебя внесут в список гениев.

— Точно. Внесут. Вперед ногами. — Воронов стоял посреди комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу и прижимая к груди обновки.

— Что же вы стоите, Владимир Владимирович? — подстегнула его Наталья. — Берите вещи и марш в спальню. Переодеваться.

Воронов проявил неожиданную покорность и скрылся в спальне вместе с ворохом вещей. Марголис и Наталья остались одни. Запасливый литагент метнулся в прихожую и вернулся оттуда с маленькой плоской бутылочкой коньяка.

— Что происходит, объясните мне, пожалуйста! Или я уже совсем выжил из ума и не запоминаю имен? Откуда взялась Наталья?

— С Петроградки, — отрезала она.

— Заметьте, я не задаю лишних вопросов. Давайте-ка выпьем… Наталья. Кажется, вам удалось приручить этого аморфного опоссума! Поздравляю. До вас этого не удавалось еще никому. А уж каких я женщин к нему приглашал, не вам….