Владимир Колычев - Страсть по понятиям

Я привел себя в порядок, вернулся к столу. Ваня даже не изменил своего положения, и вид у него такой же важный, задумчивый, как будто квантовую теорию поля в уме выводил.

— Ну и что ты там надумал? — спросил я и глянул в окно.

— Ну, ты же говоришь, что лес не возят… — не меняясь в лице, проговорил Ваня.

— Так этому может быть объяснение.

— А если нет никаких рабов?.. Может, и не было никогда!

— Ну, давай, развивай мысль, — с насмешливым интересом посмотрел я на Ваню.

— Э-э, не получается, — скривился он.

— Не понял.

— Дальше не идет.

— Закупорка извилин?

— А так бывает?

— Ну, в некоторых случаях…

— Не могу я развить… Просто подумал, что это ловушка.

— Ловушка?

— Нуда. Мы едем сюда, попадаем в эту глухомань, а нас тут под орех… Не зря же эти ребята с автоматами были. И в брониках. Как будто на нас охотились…

— Если так, то выходит, что Витя нам наврал? — в раздумье спросил я.

— Витя? Какой Витя?.. A-а, Витя!.. Думаешь, наврал?

— Ты так думаешь.

— Да нет, не думал я… Как-то не подумал… А он мог соврать?

— А почему нет?

Возможно, Ремезов или кто-то из его команды предусмотрел мой ход после больницы. Возможно, Витю настроили против меня, заставили заучить байку про лагерь с рабами, чтобы он затем скормил ее мне. И ведь скормил, а я как тот дурень попался на крючок.

Только вот накладочка у Феди вышла. Не смог он меня отслеживать, потому что я радиомаяк снял и прослушку. Поэтому и прозевал он меня. Но ничего, он отправился патрулировать дорогу, которую указал мне Витя, будь он неладен. А может, ему из Карасевки позвонили, сказали, что автобус наш мимо проезжал. Или даже из лесничества сигнал поступил… Как бы то ни было. Федя поехал за нами и нарвался на летальный исход…

Логично?.. Логично.

Только вот не должен был Федя упускать меня из виду Он должен был ужом извернуться, но удержать меня под своим контролем, чтобы затем перехватить по дороге к несуществующему концлагерю. Но не смог он этого сделать. А почему? Может, потому, что не было у него такой задачи.

Да и Витя не мог мне наврать с три короба так, чтобы я этого не заметил… Хотя нет, подозрения у меня должны были возникнуть. Три с половиной года назад завод находился в зачаточном состоянии, и вряд ли тогда на Ремезова вкалывали рабы. Это могло появиться позже, а не тогда. Потому и замялся Витя, когда я сказал ему об этом, начал шило под мыло подгонять, дескать, умом обижен, все такое…

— А зачем ему врать? — спросил Ваня.

— Ты же сам про ловушку сказал. А кто нас в эту ловушку загнал… А может, и не ловушка это вовсе. Может, никто за нами и не охотился, — пожал я плечами. — Может, есть лагерь. Может, Федя со своими «быками» туда и ехал… А может, и за нами охотился…

Я вспомнил, как Федя взял наш след. Значит, он его искал, потому и стал рассматривать дорогу.

И появился Струков на следующий день после того, как мы выехали к вышедшей из берегов реке. Радиомаяка под автобусом не было, но ведь свет наших фар видел сторож лесничества. Он-то, возможно, и сообщил куда надо о подозрительном перемещении. А может, в лесничестве сам Федя со своей зондеркомандой заседал, может, он только на следующий день сообразил, что произошло. Вышел на дорогу, зацепился взглядом за след от нашего колеса, прикинул хвост к носу…

— Если есть лагерь, значит, Витя не наврал, — в раздумье потер за ухом Иван. — А если за нами охотились, значит, наврал… Ехать к этому Вите надо, за горло брать. Свяжем его и в воду бросим. Если выплывет, значит, не наврал. А если утонет, тогда лохи мы…

Я удивленно смотрел на него и вдруг почувствовал, как начинает отвисать моя челюсть. А ведь нельзя мне ее распускать. Пришлось подпереть подбородок рукой.

— Ты это серьезно насчет воды? — Я так и не понял, шутит Витя или он действительно собрался подвергнуть несчастного мужика столь жестокому испытанию. Вдруг он со всей серьезностью отнесся к моему разговору с Витей, которого я обещал бросить в воду, чтобы проверить, врет он или нет.

— Ты же сам говорил.

Ну хоть бы улыбнулся, чертяка, так нет, он выглядел также серьезно, как Петр Великий в Музее восковых фигур.

— Нуда, говорил… Только в воду мы его бросать не станем… Просто поговорим.

Действительно, ни к чему нам рваться в тартарары по вязкой дороге, когда можно вернуться в Некрасов и допросить Витю со всем чекистским пристрастием.

На столе вдруг запиликал трофейный телефон. Не должен был я отвечать на звонок, но так трудно было удержаться от искушения.