Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях

— Утешайся тем, что Филонов у него липовый, — вздохнула я, устроившись рядом с папой. Больше всего я опасалась, что Витька полезет к нему за советами. Видно, мы в самом деле не правильно толковали папулины слова, раз все у нас шло наперекосяк.

Худшие мои опасения сбылись. Витька сразу же устремился к нарам.

— Ряха, давай водки, — позвал он.

— Не тронь папу, — разозлилась я. — И со Сверчком сам разбирайся.

— Это который Сверчок? — миролюбиво поинтересовался Михалыч, который в тот момент, не реагируя на Витькины вопли, спокойно составлял в угол пустые бутылки. — Это не папин ли бывший ученик? Тот, что сегодня шел от Земфиры с двумя дружками?

— Он, — кивнула я.

— Ага. Зачем он вам?

— Дед, не томи, — взмолился Витька, — если есть что сказать, выкладывай.

— Ну, так… Анатолий Васильевич очень нехорошо о нем отзывался. Не заслуживает человек никакого доверия. Папа прямо так и сказал: «Глаз да глаз за ним нужен». А уж как я увидел, что он из папиного подъезда выходит, крайне обеспокоился и присмотрел за ним. Все строго по инструкции: глаз да глаз. Проводили до квартиры и народ приставили приглядывать до тех пор, пока папа не даст дальнейших указаний.

— Ты знаешь, где он сейчас? — не поверил ему Витька.

— Если Семен не прибежал с донесением, значит, в своей квартире. То есть квартира-то бабы его.

— Где квартира, где?

— На Никола-Галеиской, дом возле самой церкви.

— Михалыч, с меня бутылка, — обрадовался Витька.

Ряха помалкивал, но по его физиономии было видно, что к нему вернулся интерес к жизни. Я же, в отличие от парней, радоваться не спешила, потому что от их дальнейших действий не ждала ничего хорошего.

— Дай телефон и задержи их, — шепнула я Груне и выскользнула из подвала.

Первое, что я сделала, оказавшись на улице, позвонила Пруткову и, само собой, извинилась, что беспокою его так поздно.

— Ничего-ничего, — сказал он, — ложусь я поздно, особенно в такие дни, как этот. Не поверите, Василиса Анатольевна, какой у нас сегодня день. Большая трагедия постигла город. Днем один бандитский предводитель преставился, к вечеру другой. Вы ничего об этом не знаете?

— Нет, откуда? — испугалась я. — Сергей Степанович, я вот по какому делу. У нас Филонова свистнули из папиной квартиры. Сегодня, в одиннадцать часов. Я знаю, кто свистнул и где он сейчас находится. Может, съездим и арестуем похитителя? По горячим следам?

— Раскрыть преступление по горячим следам мы всегда рады, нам за это премия полагается. А еще очень хочется с вами встретиться и поговорить.

— О чем? — еще больше напугалась я.

— О жизни. Давайте адресок, где находится ваш вор в настоящее время.

Только я успела назвать адрес, как из подвала появились мои дорогие друзья.

— Ты кому звонила? — удивился Витька.

— Пруткову. Менту, что меня по поводу Шляпы выспрашивал.

— И чего? — насторожился он.

— Ничего. Соскучилась. — Я покосилась на Витькин джип, что стоял в подворотне, и вздохнула:

— Витька, не надо к Сверчку ехать. Я на него ментов натравила. Сидите здесь, а я поеду давать показания.

Витька хлопнул себя по ляжкам, Ряха закатил глаза, а Груня тихо сказала:

— Я тебя понимаю.

Мы обнялись. Я прослезилась и душевно попросила:

— Ряха, если не вернусь… в общем, очень прошу, смени профессию.

— Я тебе всегда, брат, говорил, — прошептал Витька, — не будет от бабы толку, если у нее имя хуже собачьего.

До Николы-Галейской я добралась автобусом, не очень рассчитывая на милицейскую оперативность. Но напрасно. Прутков ждал меня в машине, стоящей в переулке. Не один ждал, конечно. Ребята с ним были крепкие и очень решительные.

— В доме тихо, — сообщил мне Прутков, ласково улыбаясь, и кивнул ребятам:

— Что ж, пошли.

Не успели они сделать и десяток шагов, как из интересующего нас дома появился Сверчок, а я заорала:

— Вот он!

Все бросились к нему, а он бросился от них. Его догнали, повалили на землю и защелкнули на руках наручники. Я тоже подбежала, он увидел меня и как-то скис, а я заорала, хоть это было и ни к чему:

— Он картину спер…

— Еще чего. Я ее купил, — усмехнулся Сверчок, поднимаясь с земли.

— Ага, — согласилась я и шепнула:

— А мы деньги Самсону отвезли, по-честному. И он вместе с ними… Короче, в мешке Самсон лежит.

Сверчок отвернулся и отказался наотрез разговаривать со мной.

— Где картина? — спросил его Прутков.

Сверчок не ответил. Его обыскали и холст, свернутый в трубочку, конечно, нашли. Сверчка запихнули в машину, а потом наведались на квартиру.