Татьяна Полякова - Отпетые плутовки

— Так, туфли… готова. В пакете книжка, ты направо, сидишь, читаешь. Выйдешь на второй остановке и домой. Там и встретимся. Деньги в плаще. Я налево.

Совершенно ошалевшая, я вошла в полупустой вагон, пристроилась у окна и села читать любовный роман. Через пять минут по вагону галопом пробежали двое парней, на меня даже не взглянули. Еще минут через двадцать они вернулись обратно, вид имели растерянный. Я посмотрела на них и улыбнулась на всякий случай, моя улыбка никакого впечатления не произвела, они прошли мимо.

Тут электричка остановилась, и я увидела Сашку. Он шел к зданию вокзала в ярко-желтой ветровке, с большой спортивной сумкой. Шел пружинисто, уверенно, как ходят спортсмены. Мне очень хотелось броситься за ним следом. Разом почувствовав себя бесконечно одинокой, я едва не заревела.

Еще через двадцать минут электричка опять остановилась, и я вышла на перрон. Ничего мне так не хотелось, как поскорее оказаться рядом с Сашкой. В автобусе я вдруг испугалась, что больше никогда его не увижу. Что, если он выполнил свое боевое задание и я ему теперь не нужна? Что я о нем вообще знаю? Саша Багров из шестого отдела?

Пока добиралась до города, такого страха на себя нагнала, что впору вешаться. Остановила такси и молилась, чтобы Сашка оказался дома.

Его не было. Я прошла в кухню, села на стул, заревела, и только через полчаса поняла, что его и не могло здесь быть, раз ключ у меня. Эта здравая мысль придала надежды.

Я быстро умылась и стала чистить картошку, чтобы немного отвлечься, да и о пище телесной не следовало забывать. Тут в дверь позвонили, я кинулась со всех ног, распахнула дверь. На пороге стоял Сашка и ухмылялся. Я охнула, взвизгнула и повисла на его шее. Он подхватил меня на руки, втащил в квартиру и долго целовал.

— А чего глаза-то красные, Марья? — спросил он, чуть отстранившись.

— Я, Саш, совсем дура. Испугалась, что ты меня бросил, — виновато ответила я.

— А я что говорю? Дура и есть. Как я тебя брошу, мы же вроде напарники. Я считаю своим долгом сдать тебя отцу с рук на руки, как самую большую ценность, чтоб, значит, душа не болела.

— А когда сдашь? — шмыгнула я носом.

— Теперь совсем немного осталось. Потерпишь?

— Потерплю. — Я вздохнула, прижалась к Сашкиному плечу и спросила:

— Как наши дела?

— Лучше не бывает.

Сашка вытащил “дипломат” из сумки, открыл его, и у меня глаза полезли на лоб.

— Доллары?

— Мафию за рубли не купишь. Давай прикинем по курсу, сколько я тебе должен. — Он положил пачку на стол. — Держи. Лучше отдать сразу, — пояснил он, — а то у нас такие бюрократы, удавятся за копейку, из них потом ничего не вытрясешь.

Я смотрела на деньги, на Сашку и силилась понять, почему мне так не нравится происходящее? Едва кое-какие мысли на этот счет закопошились в моей голове, как Сашка меня обнял, поцеловал и замурлыкал:

— Что у нас тут есть интересного? Рука его нырнула под мой подол, и умные мысли из головы разом улетучились. Потом Сашка стал готовить ужин, а я его разглядывала. О чем-то он размышлял и обо мне, как видно, забыл. Лицо его стало каким-то чужим, неприятным. Почувствовав мой взгляд, Сашка поднял голову, улыбнулся, подмигнул мне и поцеловал в нос.

— Завтра утром меня не будет. Уйду рано, не пугайся. А сейчас ужинаем и спать. Денек был… А чего глаза грустные? — спросил он.

— Саш…

— Ну?

— Ты меня не обманывай, ладно? — попросила я. Вышло жалобно. — Я для тебя и так все сделаю. Не надо обманывать.

— Я не обманываю, — покачал он головой. — Я просто не договариваю. Работа такая. Знаешь, что я тебе сказать хочу? Хоро-о-оший ты человек, Машка.

Прошло три дня. Никаких особенных событий в этот временной промежуток не произошло. Сашка уходил ненадолго, остальное время мы были вместе. Стыдно, но даже про отца я вспоминала, только когда Сашки не было рядом. Бродила по комнате, то и дело поглядывала в окно и торопила время. А когда Сашка наконец возвращался, бросалась к нему на шею и была совершенно, до идиотизма, счастлива.

Я проснулась среди ночи, словно кто-то толкнул меня в бок. Сашки рядом не было. Я испуганно вскочила и тут же вздохнула с облегчением: он курил на балконе. Я вышла и встала рядом.

— Не спится? — спросила я, поеживаясь и прижимаясь к нему.

— Не спится. — Голос его звучал как-то странно. Он обнял меня и грустно сказал:

— Плохо мне будет без тебя.

— Почему без меня? Я же здесь. Хочешь, всегда буду рядом, только скажи.

— Вернешься к отцу, забудешь меня через неделю.