Татьяна Полякова - Сестрички не промах

— Елизавета.

Мышильда подняла голову и воззрилась на меня, а я махнула рукой. Сестрица полезла в окно.

— Чего тебе? — спросила она досадливо.

— Елизавету позови.

— Спит она и на тебя шибко осерчала. Говорит, брат у тебя невоспитанный.

— Он уехал, — сообщил Сашка. — Может, разбудишь ее, а?

— Не-е, я на себя такую ответственность взять не могу. Она в гневе больно дерется. Хочешь, сам буди.

Сашка немного подумал и не захотел.

— Таскаются всякие, — проворчала Мышильда и закрыла окно.

Ночью мне опять снились тараканы, а также прадед Дормидонт, которого я сроду в глаза не видела. Он стоял в исподнем на нашем фундаменте, показывал кукиш и говорил весело:

— Вот вам сокровища.

Я проснулась в холодном поту и увидела в дверях Мышильду. В сумерках ее футболка казалась балахоном, а сама она привидением.

— Ты чего? — испугалась я.

— Ничего, в туалет ходила. Ну и прошлась вокруг дома.

— Не вернулись? — зная заранее ответ, спросила я. Сестрица покачала головой и, сев на кровать, стала смотреть в окно. — А мне сон приснился: прадед собственной персоной кукиш показывал. Ну и родственник у нас с тобой.

— Куда ж он их запрятал? — вслух подумала Мышильда, а я вдруг глаза вытаращила, покрылась мурашками и вроде бы даже затряслась, а потом выпалила:

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца…

— При чем тут прадед? — удивилась Мышильда. — Он ведь был купцом, а не пиратом…

— Гробница, двенадцатый век.

Мышильда вскочила, кинулась ко мне и, заглядывая в глаза, прошептала:

— Думаешь, в гробнице?

Я еще немного потряслась под одеялом и наконец кивнула.

— Идем, — сказала сестрица, одеваясь, точно солдат по тревоге.

— Сейчас? — насторожилась я, посмотрев в окно.

— Конечно.

— Марья, там пятнадцать черепов и еще что-то в самой гробнице.

— Там золото-бриллианты, — зашипела она в ответ и вдруг рявкнула:

— Подъем.

Я уже говорила, что Мышильда отважная и всякие там черепа и скелеты ей нипочем. В общем, через пять минут мы уже неслись в сторону пустыря, прихватив с собой фонарь.

— Надо бы вооружиться, — с опозданием сообразила Мышильда. — Как бы на братца не нарваться.

— Пусть только появится, я ему мигом шею сверну.

Тут кое-что привлекло мое внимание. За кустами, прямо напротив пустыря, стояла машина. Я дернула сестрицу за руку и прошептала:

— Глянь.

— Неужто вредитель так обнаглел? — удивилась она.

— Пойдем-ка посмотрим.

Машина оказалась белым «Мерседесом», и если я ничего не напутала, то именно на ней сегодня приезжал ненаглядный родственник — Мотыль. В настоящий момент машина была пуста, а дверь со стороны водителя не заперта.

— И куда он делся? — вертя головой, поинтересовалась Мышь.

— Наверное, у Сашки.

— А почему машина здесь, а не у ихнего крыльца?

— Откуда я знаю. Сашка-то сказал, что Мотыль уехал.

— А он не уехал, — заключила сестрица. — И песенку нам спел: про мертвеца и сундук. Наш сундук.

В этот момент до меня дошло, что она пытается мне сказать.

— Думаешь, он раньше нас сообразил и…

Я бросилась к фундаменту, Мышильда испуганно повисла на моем локте.

— Лизка, у него может быть оружие. Против пули и ты не попрешь.

Оружие всегда вызывало во мне трепет.

— Не попру, — согласилась я и стала пробираться к фундаменту осторожно.

Догадки наши оказались верны: лаз открыт, это было видно даже при скудном предутреннем освещении.

— Тырит наши сокровища, — выпучила глаза сестрица. — Что делать-то будем?

Первое, что я сделала, — это закрыла лаз. Теперь так просто ворюга оттуда не выберется.

— Пошли к Максиму, — сказала я. Она со мной согласилась:

— Только бы на Сашку не нарваться.

— Постучи в окно и позови Макса, — поучала я. — Вроде бы на любовное свидание.

Максим, как и мы, по ночам спал плохо. Не успела сестрица к окну шмыгнуть, а он уже спросил:

— Кто здесь?

— Выйди на минутку, соловья послушаем.

— Не могу. Елизавета Петровна сказала, что после соловья одна дорога — в загс. А я еще молодой, мне погулять охота.

— Вот и погуляем. Да выходи ты, придурок.

Он все-таки вышел, а заметив меня, торопливо зашагал к калитке.

— Что случилось, неужто еще кто пропал?

— Где ваш Мотыль? — спросила я сурово.

— Не знаю. Давно уехал. Если не спит, так, значит, где-то водку пьет.

— Вы ему лаз показывали?

— Конечно. Интересовался. Говорит, позвоните завтра археологам, на экскурсию меня вряд ли пустят, а мне, говорит, черепа и прочее очень интересны.