Татьяна Полякова: Жестокий мир мужчин

— Вряд ли он дома, уже восемь часов.

— Позвоним на работу.

— Тогда ты звони, — кивнула Лерка.

Я набрала номер и вскоре услышала Сашкин голос:

— Да.

— Это я, мы с Леркой гуляем, решили заглянуть к тебе.

— Как там она?

— Отлично.

— Что ж, заглядывайте. В баре ни души, вы будете первыми посетителями.

Лерка слушала, прижав ухо к трубке.

— Поедем? — спросила она.

— Лучше пешком. Погода хорошая, грех не прогуляться.

Лерка взяла меня под руку, и мы направились в старую часть города. Здесь, на одной из маленьких улочек, располагался ночной клуб, который принадлежал Сашке… и Илье. Сашка это неизменно подчеркивал, хоть и являлся по документам полноправным владельцем. Несколько лет назад клуб был самым популярным в городе, но после ареста Ильи Сашке пришлось нелегко, власти искали повода разделаться с ним, да и многочисленные недруги почувствовали себя вольготно и портили ему жизнь как могли. Думаю, Сашка держался за клуб из упрямства, вряд ли это заведение приносило сейчас большой доход. Разговоров на эту тему брат всячески избегал, и я не лезла.

Возле дверей стоял охранник и курил, поглядывая на редких прохожих.

— Привет, — сказала Лерка, я кивнула, он ответил:

— Привет, — и с удивлением уставился на меня: я не появлялась здесь несколько лет.

Мы вошли в бар, за то время, что мы сюда добирались, бар заполнился почти до отказа, все столы были заняты, за стойкой сидели две девушки и трое ребят. Взглянув в том направлении, Лерка чертыхнулась:

— Смена Кирилла. Терпеть его не могу, — и добавила зло:

— Он меня тоже.

Мы подошли к стойке, Кирилл повернулся к нам, кивнул и неторопливо приблизился. Он вызывал у меня странное чувство. Может быть, беспокойство. Выше среднего роста, коренастый, бритый наголо, от правого виска к затылку тянулся шрам, большие серые глаза смотрели спокойно и даже равнодушно, но где-то в самой их глубине таилась угроза. Тонкий нос, узкие губы, кривая улыбка Впрочем, улыбался он редко, говорил вроде бы неохотно. Здесь появился через год после того, как Илья угодил в тюрьму. Что их связывало с Сашкой, я не знала, но что-то, кроме того, что Кирилл здесь работал, безусловно, связывало. Неоднократно я хотела расспросить брата об этом, но каждый раз неожиданно пугалась и замолкала.

— Выпьете? — спросил Кирилл, обращаясь ко мне.

— Я выпью, — ответила Лерка. — Налей водки, грамм сто.

На Лерку он даже не взглянул, смотрел мне в глаза и вроде бы силился улыбнуться.

— Мне кофе, — попросила я, он бросил через плечо:

— Таня, сделай кофе, — и отошел к посетителю на другой конец стойки.

— Видишь, что выделывает, — разозлилась Лерка. — Какого черта Сашка его держит? Он даже не взглянул на меня.

— Брось, — попробовала я ее успокоить. — С водкой ты завязала, а кофе подаст, никуда не денется.

— Нет, просто обидно. Можно подумать, он здесь хозяин, а я так, прогуляться вышла.

Лично я была рада, что Кирилл не обращает на нас внимания: взгляд его рождал в душе что-то крайне неприятное и подозрительно похожее на страх.

Столик в углу освободился, мы взяли с Леркой свой кофе и устроились там. Через пятнадцать минут появился Сашка, перекинулся парой слов с Кириллом и подошел к нам.

— Тысячу раз тебе говорила: выгони его к чертовой матери, — проворчала Лерка с обидой, тыча пальцем в Кирилла.

— За что? — усмехнулся Сашка. — За то, что водку тебе не наливает? Так это я не велел.

— Он на меня так смотрит…

— Он на всех одинаково смотрит, у него зрение плохое, а очки носить стесняется. Нормальный мужик и честный в меру. Это сейчас большая редкость, надо ценить… Я рад, что ты сюда заглянула, — повернувшись ко мне, сказал Сашка и взял меня за руку.

— Я тоже, — кивнула я и попробовала пошутить:

— Пора возвращаться к жизни.

Где-то через полчаса Сашка ушел к себе, а мы еще немного посидели в баре. Лерка решила провести вечер здесь, да и я домой не спешила. Мы лениво болтали и разглядывали публику, двери в бар неожиданно широко распахнулись, Кирилл за стойкой взглянул исподлобья и как-то подобрался, а я увидела входящих в бар мужчин. Первым шел Мирон, за ним два здоровячка с крайне неприятными ухмылками на лицах. Публика, заприметив вошедших, сразу притихла.

— Чего им надо? — удивилась Лерка.

— Решили отдохнуть, — ответила я.

Между тем Мирон со своей охраной устроился за стойкой. Он сидел развалясь и чувствовал себя хозяином. В прежние времена его бы и с черного хода не пустили, но то было при Илье.