Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Не знаю, — ответил Жунид, подходя к окну их гостиничного номера. — Я тоже думал об этом. Они ничего не пили: да и предложи им Бекбоев выпивку, это насторожило бы их. А с часами Кумратова он, наверное, что-то сотворил.

— Возможно, мы так и не узнаем этого. Кто, кроме Рахмана, может это знать. А он уже не заговорит никогда…

— Может, и так, — зевнув, сказал Шукаев и, сев в кресло, стал расшнуровывать туфли. — Давай вздремнем часок. — Вечно не высыпаюсь…

На втором туфле развязать шнурок он не успел. Раздался телефонный звонок. Дараев подскочил к трубке.

— Да. Что?.. Ну, конечно. Нет, ты серьезно? Прямо на борту? Он не спятил? Ладно. Сейчас едем.

Жунид по лицу Вадима сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Что там?

— Омар Садык! — хватая с тумбочки пистолет и устраивая его на ремнях под мышкой, сказал Дараев. — Едем скорее! Арсен его задержал! Твой темпераментный цыган натворил дел. Как бы нам еще не нарваться на международный конфликт с капитаном иностранного судна!..

— Говори яснее! — разозлился Жунид. — Какой-такой международный конфликт?

— Откуда я знаю? Ты же сам слышал: я говорил с Маремкуловым не больше минуты. Он только успел сказать, что Арсен увидел Садыка на борту «Севаза». Тот, вроде, подошел к одному из бортовых огней у леерной стойки. Арсен его и узнал. Никому ни слова ни говоря, по швартову забрался на корабль, схватил старика и швырнул его в воду. И сам — следом. Говорит, вода — наша территория. А на судне — пока, мол, обыска добьемся, шейх удерет…

Машину они вызвали из управления и вскоре уже мчались по темным улицам к порту. Вечер был темный, но не жаркий. С моря тянуло легким освежающим ветерком. В порту светились редкие синие огоньки.

Шукаев вел машину сам.

Когда они свернули на набережную, он вдруг неожиданно рассмеялся. Весело, озорно.

— Чего ты ржешь? — сердито спросил Вадим. — Как бы нам неприятностей не нажить по милости Сугурова.

— Черт с ними, с неприятностями! — заявил Шукаев. — Зато ювелир в наших руках. Молодец Арсен!

У причала их встретил лейтенант Абдул Маремкулов.

— Где он? — был первый вопрос Шукаева.

— В вагончике, товарищ майор! Там еще Сугуров и двое из военной охраны порта.

Внутри вагона горела под потолком синяя лампа, освещая лица находившихся там людей, неестественно холодным, выморочным светом.

По полу растеклась темная лужа.

Омар Садык мокрый с ног до головы, с наручниками на руках, сидел на скамье, откинувшись спиной к стене и прищурив веки. Его белые брови, седая бородка и бледное лицо сразу же вызвали в памяти Жунида далекое воспоминание. Этого он забыть не мог. Обстоятельства, при которых он встречался восемь лет назад с этим человеком, были настолько исключительными, что запечатлелись, наверное, на всю жизнь.

Напротив Омара, положив на столик перед собой наган, сидел Сугуров, тоже до нитки промокший, с непроницаемой физиономией, на которой, однако, хорошо знавший Арсена Шукаев тотчас прочел выражение торжества. Что ж, все ясно: Арсен не простил старику той первой их встречи, когда с ним обошлись как с желторотым мальчишкой. Теперь лейтенант Сугуров взял достойный реванш.

В углу вагончика стояли два красноармейца с винтовками.

— Товарищ майор госбезопасности… — встал Арсен, увидев Шукаева. — Докладываю..

— Садись, — сказал Жунид. — И рассказывай по порядку.

Арсен заметно волновался, но Шукаеву ни разу не пришлось перебивать его и переспрашивать: одним из главных достоинств Сугурова было умение говорить кратко и точно.

…Когда над портом сгустились сумерки, они вышли с Абдулом из вагончика и, разделившись, направились по причалу в разные стороны. Договорились патрулировать час, а затем снова встретиться. Вскоре должна была подойти и воинская охрана.

«Севаз» через день покидал Новороссийск. Судно стояло под парами — пробовали машину с отключенными винтами. О том, что текущий ремонт и погрузка на судне закончились, лейтенант Сугуров знал от управления портом.

Арсен обошел все закоулки, посидел на брезенте, закрывавшем насыпанные недавно кучи зерна, прислушался. Плескалась вода, изредка кричали чайки, слышался негромкий гул двигателей «Севаза».

Он встал и, подойдя к тяжелым чугунным кнехтам [60] Кнехты — чугунные крепления на причале для швартовки судов. , к которым был пришвартован корабль, сел на теплый, нагретый за день металл. На палубе судна было тихо и темно. Какой-то человек стоял, облокотившись о поручни. Лица его нельзя было разглядеть, но, заметив его, Арсен инстинктивно присел, слившись с кнехтами.