Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Этот факт еще будет у нас предметом особого разговора, — помрачнел Гоголев. — В аппарате — осведомитель бандитской шайки! Каково, а?

Выждав вежливую паузу, Дараев продолжал:

— Парамона она знает давно: он частенько ночевал у них, наведываясь из Дербента. Иногда, видимо, приторговывала ворованными вещами, которые он привозил, но не признается в этом. Бывали там и Зубер Нахов, и Хапито. Последний имеет еще одну кличку — Сату Кади.

— Я знаю.

— Этого привечала мать Улиты Евдокия Щеголева. Кстати, она ей не родная мать… Турецкий маскарад для Гумжачева младшая Щеголева позаимствовала в театральной костюмерной.

— Откуда в доме охотничьи принадлежности и сапоги?

— Из вещевого мешка Буеверова: он передал все это Рахману… Фибрового чемодана, говорит, не видела, не знает ничего о том, куда исчезал Рахман.

— Даты его отсутствия уточнил?

— Да. Он уволился 14 июня и отсутствовал, по словам Улиты, больше недели. Во всяком случае, война уже началась, когда он вернулся. Но вернулся не домой, а к ней. И, судя по всему, на улице днем старался не появляться…

— Чемоданчик с деньгами надо искать в Дербенте, — уверенно сказал Жунид. — Тратить тих они пока не рискнули: финансовые и торговые учреждения до сих пор не имеют сведений о появлении в обращении купюр с зарегистрированными номерами…

— Еще Сергей Тимофеевич рассылал уведомления с этими номерами, — вставил Гоголев.

— Ты думаешь, Бенбоев отвозил деньги? — спросил Вадим.

— Думаю. Судя по показаниям пасечника Юсуфа, подвода, на которой сидели убийцы, направлялась в Шахар. В районе пасеки другой дороги нет. Значит, мы не ошибаемся в том, что это были Бекбоев, Буеверов и кто-то третий. Почти уверен, что это не Будулаев. Они и отвезли награбленное к Рахману.

— Почему же до середины июня чемодан мог находиться у Бекбоева, а потом нет? И почему он так внезапно уволился?

— А потому, что именно в эти дни он узнает от Галины Васюковой, что у нас в деле имеются показания охотника Итляшева о его встрече с ними. На одном, полном и грузном, — брезентовый плащ с капюшоном; на другом — комбинезон железнодорожника и он прячет лицо, закрываясь носовым платком; а третий…

— Третий загримирован… — досказал Вадим Акимович. — Виски седые, а брови и борода черные, точно вымазаны сажей. Зверолов еще сказал: «ненастоящий».

— Совершенно верно. Вот он и забеспокоился.

— Красила его и клеила ему бороду, конечно же, Улита, — сказал Дараев. — Но наотрез отрицает это.

— Все еще надеется, что Рахман выживет и спросит с нее, — сказал Жунид. — А его дела плохи.

— Ну, еще, чтобы тебя не задерживать… На чувяках и поясе из «турецкого костюма», назовем его так для краткости, есть отпечатки пальцев. Среди них два очень отчетливых. Принадлежат они Улите и Гумжачеву…

— Отлично, — потер руки Жунид. — Участие Хапито в убийстве инкассатора можно считать почти доказанным. Он покушался на Кабдугова в этом самом маскараде. Там была пуля из парабеллума. В Дербенте тоже. Отлично, Вадим!

Финиш близко!

— Дай Бог, — совсем по-домашнему сказал Виктор Иванович. Не промедлить бы теперь. Мне кажется, надо брать всех. Как вы, Жунид Халидович?

— Брать и немедленно. Всех, кроме Омара Садыка. Его роль не до конца ясна. Боюсь, что если мы арестуем его только за производство и сбыт фальшивых камней, а других обвинений пока предъявить нет веских оснований…

— Разве что показания Будулаева?

— Омар от всего откажется. Старик — птица большого полета. Видно по всему…

— Ну, тогда что же? Ни пуха, ни пера!.. — сказал Виктор Иванович.

— Еще минуту. Сейчас должен подойти Арсен. Он пошел узнать результаты экспертизы пистолета ТТ, из которого в меня стреляли.

— Знаете, Жунид Халидович, — снова заговорил Гоголев. — Я бы на вашем месте ехал в Дербент не вдвоем, а вчетвером. Конечно, дагестанские товарищи вам помогут, дадут и людей, и транспорт — на них ведь до сих пор так и висит нераскрытое убийство инкассатора, — но новых людей надо вводить в курс дела, иначе они могут дров наломать. А это потребует времени. Не лучше ли вам взять с собой и Вадима Акимовича, и Абдула? Я заменю его: ревизию в ювелирторге проведет кто-нибудь другой.

— Я как раз хотел вас просить именно об этом, — сказал Шукаев, подмигнув Вадиму. — А вы сами… Действительно, здесь делать больше нечего, а там, в Дербенте, капитан Дараев и лейтенант Маремкулов мне, ох, как понадобятся.

Гоголев поднял телефонную трубку.