Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Конечно, Виталий Николаевич, — с готовностью ответил он. — Надо. Надо исправлять. Иначе отберут у нас дело.

— Как это отберут? — лицо Коноплянова потемнело, Улыбка исчезла. — Кто может отобрать?

— Со мной говорил Геннадий Максимович… — замялся майор. — Расспрашивал. Говорит, если так дальше пойдет, придется вызывать из Ставрополя Шукаева…

— Что?! — Виталий Николаевич поднял было руку, чтобы, по обыкновению, хлопнуть ладонью по столу, но удержался. Голос его снова стал мягче, когда он, справившись с собой, произнес следующую фразу: — А вы знаете этого Шукаева?

— Мне о нем многое рассказывал капитан Гоголев. Крепкий мужик, видно.

— Ну, ладно, — махнул рукой Коноплянов, — не о нем сейчас… Скажи-ка лучше вот что… — он сделал паузу, скользнув изучающим взглядом по лицу майора и снова выдавил из себя ободряющую улыбку — Ты давно знаешь Воробьева? Что он за человек? (Коноплянов «тыкал» всем подряд, не обращая внимания, нравится это кому-нибудь или нет).

Секретарь помолчал немного, видимо, недоумевая, зачем начальнику понадобились такие сведения, потом неторопливо стал говорить:

— Родом он, по-моему, из Ярославля. Отец и дед были потомственными кузнецами, а сам Геннадий Максимович с детства батрачил… Штурмовал Зимний. После революции работал по восстановлению. Кончил Коммунистический университет имени Свердлова и получил направление в Ставропольский край. Сначала работал секретарем райкома. Район его стал передовым. Орденом наградили. Оттуда Воробьев к нам и приехал. По направлению. Вторым был первое время… Да это вы и сами знаете…

— Да… — задумчиво протянул Коноплянов. — Не придерешься… не подкопаешься…

Майор покраснел и встал. Он все еще не хотел понимать, зачем Коноплянову понадобилась биография секретаря обкома, но, как видно, почувствовал некоторую неловкость.

— Можно мне идти?

— Да. Иди. Позову, если надо будет.

Еще через неделю первый секретарь обкома вызвал к себе Коноплянова. Разговор для последнего был не из приятных. Геннадий Максимович был подчеркнуто вежлив, немногословен, как всегда, но тот, кто хорошо его знал, мог понять, глядя на его спокойное крупное лицо и суховатый взгляд, что на самом-то деле Воробьев весь кипит от возмущения.

Вообще этот человек как будто не имел нервов. Находясь в добром расположении духа, он был улыбчив и даже смешлив, умел пошутить, быстро располагал к себе людей прямотой и неумением лицемерить, но стоило ему выйти из себя, как он тут же, на глазах, менялся, запираясь на все замки и становясь холодно-официальным, замороженным с головы до ног и убийственно вежливым. И, самое интересное, что люди согласны были скорее выслушать любую брань, грубости или получить взыскание, чем «корчиться» перед столом Воробьева, когда он пребывал в таком состоянии. Коноплянов вкусил «меда сего» полною мерой.

— Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста, — сухо сказал Воробьев, встав при появлении Виталия Николаевича.

Такое начало не предвещало ничего хорошего Коноплянов отметил про себя, что секретарь не подал ему руки.

Геннадий Максимович тоже сел. Молча некоторое время смотрел на Коноплянова в упор, будто изучая его, наконец, заговорил, медленно, тщательно взвешивая каждое слово:

— Вам, надеюсь, известно, товарищ майор, что областной комитет партии недоволен и… мягко говоря, удивлен вашими действиями?

— Да. Мне это известно, — кисло улыбнулся Виталий Николаевич.

— Вы не только затянули расследование, но, в известной мере, тормозили его, уж не знаю, по каким причинам. Больше мы не имеем права ждать и ограничиваться общими требованиями и указаниями. Преступники разгуливают на свободе, среди сотрудников вверенного вам управления — брожение и развал, хорошие, испытанные работники бегут Я имею в виду Бондаренко. Мы с вами неоднократно беседовали на эту тему, разговор был даже вынесен на бюро обкома, но… выводов вы, как видно, не сделали…

— Я… знаете ли, Геннадий Максимович…

— Хотел бы понять, — все так же спокойно, но твердо перебил его Воробьев, показывая, что оправданий выслушивать не намерен, — хотел бы понять. Но сейчас мы не будем говорить о ваших методах работы и ошибках, это мы сделаем позднее… Пока что я вызвал вас для того, чтобы поставить в известность: дело по ограблению кассира и охранника Шахарской фабрики передано товарищу из краевого управления НКВД. Вчера я имел беседу с генералом: он охотно пошел на это, чтобы помочь нам. Завтра прибудет майор милиции Шукаев Жунид Халидович. Слышали о таком?