Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Не так легко отнять у Азамата то, что попало в его руки, — осторожно сказал Жунид.

— Посмотрим еще, — прошептал мулла.

— А что за подводы? Там будет пожива?

— Хватит на всех. И на твою долю, если захочешь…

— Я подумаю.

— Подумай, подумай.

— Так что мне ответить Хахану, эфенди?

Густые, изогнутые брови эфенди поползли вверх.

— Ты же слышал: Азамат лишил меня моего карабаира!..

— Его у тебя угнали?

— Я не прощу ему, — кипел Балан-Тулхи-Хан. — Мне все известно про него! Над его головой уже собираются тучи: револьвер, из которого убит председатель в Бай-Юрте, — у Азамата. А пулю достали из тела убитого…

— Ты не можешь помочь нам? — упрямо твердил свое Жунид.

— Подожди, Шаниб, я подумаю, — Балан-Тулхи-Хан швырнул баранью косточку прямо на ковер. — Может, и помогу. Мне самому дорог конь, но месть за обиду — дороже. Я знаю, где Азамат держит его. Я скажу тебе! Пусть в Адыгее не думают, что старый Лялям Балаев не сдержал клятвы!

И снова Жунид не выказал никаких признаков удивления. Мысль его работала сейчас четко и напряженно.

Итак, Лялям Балаев, давнишний друг и сообщник Хахана Зафесова, и мулла Балан-Тулхи-Хан — одно и то же лицо! Что ж, в те времена среди конокрадов случались и не такие метаморфозы. Очевидно, все эти годы ревностный служитель ислама вел двойную жизнь. На людях и для всех — мулла, достойный и уважаемый эфенди, проповедующий слово пророка. Но было у него и другое лицо, прикрытое от прихожан мечети «священной черноты корана» — лицо пособника бандитов, содержателя притона для конокрадов.

Хахан Зафесов знал это — потому и назвал Бадаева, уверенный, что Шукаев его не найдет.

Так или иначе, но вылазка Жунида принесла блестящий результат. Догадка Денгизова оказалась верна — Балан-Тулхи-Хан имеет прямое отношение к мамакаевским молодчикам которые тринадцатого готовят налет на транспорт с товарами в районе Базоркино. Тот же Мамакаев или кто-либо из его ближайшего окружения выстрелом в упор убил председателя.

Мулла, как казалось Жуниду, призывая громы и молнии на голову своего грозного шефа и покровителя, больше петушился, чем говорил всерьез. Едва ли он посмел бы открыто предать Азамата, скорее ему хотелось вырвать у атамана карабаира, которого Балан-Тулхи-Хан, вероятно, в свое время утаил от Мамакаева при дележе угнанного скота и лошадей. Жуниду хорошо знакомы были подобного рода распри между главарями шаек и их подручными, суть которых сводилась к общеизвестной формуле — «вор у вора дубинку украл».

— Я слушаю, эфенди, — напомнил Шукаев, видя, что Балан-Тулхи-Хан погрузился в размышления. Было уже поздно, кроме того, сюда мог прийти кто-либо из конокрадов, знавших Жунида в лицо, а тогда все, чего он достиг этим визитом, пошло бы насмарку.

— Не торопи меня, уважаемый, — устало ответил хозяин. Он как-то сник и приутих. Гнев его остыл, и теперь перед Жунидом сидел старый усталый человек, который выпил лишнего, наговорил Бог знает чего и жалеет об этом.

Жунид не ошибся. Мулла досадовал на свою несдержанность.

— Ты, сын мой, не обращай внимания… Мы свои люди с Азаматом: поругаемся и помиримся. Выкинь из головы все, что я говорил..

— Не тревожься, эфенди. Я буду нем, как могила.

— Ты мог бы взяться за одно поручение?

— Укажи мне путь к карабаиру, и я все сделаю.

— Ладно, — мулла погладил бородку. — Поедешь во Владикавказ с моим человеком. Он высадит тебя на базаре Оттуда уже пойдешь сам. Запомни: Пушкинская улица, пять. Там живет Гибцо Абастов. Запомнил? Повтори!

— Владикавказ, Пушкинская, пять, Гибцо Абастов.

— Так. Передай ему, что сегодня у меня во дворе перед Денгизом сложили оружие двенадцать джигитов. Один из них — Мухтий Абазаев связан с угрозыском. Передай, что бы Азамат выбросил револьвер, из которого убит председатель…

— А как же конь?

— Гибцо точно знает, где он. Покажешь ему свой платок, и он скажет тебе, как выкрасть карабаира и увести за Кубань. Но Азамату, если попадешь к нему, ни одного слова…

— А если Гибцо не знает, где конь?

— Знает! — раздраженно отрубил Балан-Тулхи-Хан.

— Прости, эфенди, но я не понимаю. — Если Азамат выкрал у тебя коня и держит где-то у Гибцо, то разве Гибцо скажет мне, где конь?

— Скажет. Гибцо тоже не ладит с Азаматом. Ну, хватит, давай выпьем. Расскажи, как живет наш уважаемый Хахан!

— Здоров. Хочет жениться, да невесту никак не найдет. Из дома Балан-Тулхи-Хана Шукаев выехал на рассвете. Угрюмого вида молчаливый ингуш правил бричкой.